Золотое перо

Вселенная всегда помогает нам осуществить свои мечты, какими дурацкими они ни были. Ибо это наши мечты, и только нам известно, чего стоило вымечтать их.

Пауло Коэльо.

В тот миг, когда мы меньше всего этого ожидаем, жизнь бросает нам вызов, чтобы проверить наше мужество и наше желание перемен; и не позволяет сделать вид, будто ничего не происходит, или отговориться тем, что мы ещё не готовы. На вызов надо ответить незамедлительно. Жизнь не смотрит назад….

Пауло Коэльо.

Глава I

Бумажной работы в королевстве буйвола Буру было достаточно. Бумаги, бумаги, бумаги… стол, лестница, кто-то ставит подпись, и снова бумаги… Свою работу лев Ленард старался выполнять так, чтобы ни одна «канцелярская мышь», не могла бы придраться. Но похвала доставалась никак не ему. Советник словно сбрасывал со своих уст мимолетное «молодец», а король лишь благодушно кивал головой и смотрел сквозь льва.

– Как твои дела, Ленард? – как-то спросила тигрица, видя задумчивого льва.
– Ты же знаешь, Хебони, лучше всех! – ответил он.
– Король тебя совсем не замечает, а ты так стараешься, выслуживаешься, – она мило улыбнулась.

Ленард злобно посмотрел на тигрицу. Она попала в самое сердце его уязвленной гордости, и было обидней всего, что она это прекрасно понимала. Он не любил Хебони. Яркая натура тигрицы казалась слишком яркой, словно перемешанные невпопад цвета. Лесть, лившаяся из ее уст, заставляла таять даже короля.
– Я плохо делаю свою работу? – не сдерживая ненависти, спросил лев.
– Что ты, превосходно.
– Вот видишь, Хебони, ты меня похвалила. Спасибо!

Раздосадованная тигрица – маленькое, но все же утешение. Служба продолжалась…

А все началось после окончания учебы, когда Ленард решил поступить на службу к королю. Служба могла принести ему уважение и почет. Но кто бы мог помочь в этом непростом вопросе? Лев задумался… Особой благосклонностью правителя пользовался первый Советник – зеленый крокодил, очень любивший носить жилеты. Каждое утро он срывал в собственном саду одну розу и, понюхав, вставлял ее в петличку. Многообразие роз вызывало восхищение: красные, белые, розовые, бордовые, черные… При внешней некрасивости, крокодил очаровывал всех своей открытой, располагающей к откровению улыбкой. Его уважали, доверяли, делились секретами своими и чужими. Советник на то и был советником, что основным его занятием было давать советы. Причем советы давались не только королю по важным вопросам, но и приближенным, даже если никто в них и не нуждался. Тем не менее, идти без приглашения в дом Советника было бы проявлением невоспитанности, но с другой стороны – другого пути получить должность лев не видел.

Весенние лучи солнца пробивались сквозь облака, и о ночном проливном дожде напоминала лишь мокрая земля. Свежий воздух, чистая еще мягкая листва по праву отмечали, что весна – удивительное время года, вдохновляющее на принятие самых непредсказуемых решений.

Замок короля был каменным, словно никакая стихия не могла разрушить его. Колонны перед входом в замок, подобно титанам, держали это мощное строение, а колонны в тронном зале походили на руки, поддерживающие небо. Замок располагался на возвышении в самом центре королевства. Высокие башни, увенчанные пиками, были символом величия короля. Из любого окна башни он мог видеть свои владения. С одной стороны виднелись небольшие горы (королевство находилось почти у подножия этих гор), с другой стороны зеленели высокие холмы. Но куда именно устремлял свои взоры король, и что открывалось его глазу, не знал никто.

Первый Советник, дожидаясь своей очереди, стоял в самом конце тронного зала и любовался бордовой розой. Увидев, что король освободился, он вернул розу в петличку и легким поклоном поприветствовал правителя.
– С чем пожаловал? – с доброй улыбкой сказал Буру, сидя на роскошном деревянном троне.
– Сегодня ваше величество в добром расположение духа, – подметил крокодил. Но, подойдя к трону, он не совсем уверенно продолжил, – ваше величество, вашей аудиенции просит Ленард.
– Ленард? – удивился буйвол.
– Да, мой король.
– Ленард… лев Ленард?… Ну… что ж… проси…

Лев вошел. Он гордо держал голову, но, подойдя к королю, почтительно поклонился.
– Рад тебя видеть, Ленард, – приветливо произнес Буру.
– Ваше величество, прошу разрешения поступить на службу вашего величества, – с присущей молодости горячностью моментально выпалил лев.

– На службу говоришь… – задумался король, удивленный второй раз. Брать на службу льва было страшновато, но и отказать ему правитель не мог. Раз Ленард сам вызвался служить своему королю, пусть тогда находится в поле его зрения. – Что ж, будет тебе служба при моем дворе.

– Подскажи мне, – обратился он к Советнику, – какая должность у нас не занята?
– Должность помощника чиновника дворцовой канцелярии, – мгновенно ответил Советник.
– Должность помощника чиновника дворцовой канцелярии не занята, и, если пожелаешь, можешь приступить к своим обязанностям.

«И, если пожелаешь…» говорило о том, что возражения король не потерпит.

– Вы очень щедры, ваше величество, – смутившись, ответил лев. – Когда прикажете приступать?
– Завтра.
– Слушаюсь, ваше величество.

Ленард поклонился с тем же почтением и покинул тронный зал.

– Что скажешь, Советник, потянет Ленард эту должность? – спросил король своего крокодила.
– В Ленарде слишком много огня, ваше величество. Должность помощника чиновника дворцовой канцелярии как никак лучше подходит энергичному необузданному льву.
– Ты, как всегда, прав, в нем даже слишком много огня, – с одобрением согласился король.
– Разжечь огонь могут многие, а вот обуздать этот огонь… может не каждый, – с широкой улыбкой заметил крокодил.
– Согласен, – оценил король.

Этим же днем всем сообщили о новом назначении молодого льва. Но сам Ленард ожидал чего угодно, только не должности помощника чиновника дворцовой канцелярии.

– Король смеется надо мной?! – негодовал он, придя домой. – Это просто несправедливо. – Он никак не мог себе представить, что служба при дворе будет проходить в стенах дворцовой канцелярии. Но выхода не было, он сам попросился на службу, и отказаться значило показать себя с самой дурной стороны.

Глава II

Скромный, опрятный дом льва Ленарда находился почти у городских ворот. Возвращаясь со службы, он часто смотрел на звездное небо, словно оно слышало его мысли. Наблюдать за чем-то или кем-то было гораздо интересней, чем перекладывать бумаги. Он видел то, что другие не замечали или просто не хотели замечать. Облик зданий был разным, но почти всегда внешний вид соответствовал характеру хозяев. Дом тигра с тигрицей выглядел несуразным и неопрятным; дом филина был без особых излишеств, но всегда идеально чист; дома двух собачек вовсе не привлекали внимания, хотя и были странной формы. Волк Ульвар любил роскошь и его дом кричал об этом. Он был советником короля по вопросам торговли, жил лишь ради собственной выгоды и наживы. Его слабостью было демонстрировать свое благосостояние. Он устраивал пышные застолья и приглашал только уважаемых вельмож, включая короля. Таких, как Ленард, Ульвар не приглашал. Таким, как Ленард, он давал обещания, об исполнении которых мало заботился. Частым гостем подобных застолий был и Первый Советник короля. В отличие от Ульвара, Советник обладал способностью держать данное им слово. Советник же славился не столько домом, сколько своим превосходным садом.

Но больше всего льву нравилась река, любоваться которой он никогда не уставал. Она имела странное название – Ромашка. Она откуда-то текла и куда-то утекала. Иногда льву хотелось сесть в лодку, и посмотреть, в какие края течет загадочная река со странным названием.

В один из дней, когда лучи заката только-только начинали окрашивать горизонт, Ленард увидел двух собачек и саблезубого тигра Зуку. Тигр им что-то рассказывал, а они с интересом его слушали. Лишь изредка задавали вопросы, на которые Зука отвечал с важным видом.
– И вы видели этих оленей? – спросила рыженькая пуделиха, с присущей ей поддельно радостной улыбкой.
– Нет, не видел, – искренне ответил саблезубый тигр, – но говорят, что они существуют.
– Было бы очень интересно на них посмотреть, – вставила молодая чау-чау.
– Конечно! – Но здесь Зука увидел Ленарда. – Домой идешь, Ленард? – спросил он, когда лев приблизился к беседующей кампании.

Зука – придворный поэт – далеко не молодой саблезубый тигр. Беспомощные, часто моргающие глаза на фоне грозных клыков делали его лицо жалким, хотя для некоторых Зука был олицетворением таланта и мощи. Ленард со сдержанной учтивостью относился к саблезубому тигру. Воспитание не позволяло льву первым нападать на того, кто, в сущности, не причинил ему вреда. Только иногда, когда речи Зуки становились слишком колкими, лев позволял себе вежливо осаждать нападения непримиримого с поражениями тигра.

– Да, Зука, домой, – просто ответил лев.

Но в этот момент над головами раздался птичий крик. Он не был похож на крик ни одой птицы, живущей в королевстве. Все одновременно подняли головы и увидели в небе зеленого попугая. Он кружил, кого-то высматривая. Сделав несколько кругов надо львом, собачками и саблезубым тигром, попугай улетел.

– Не может быть… – прошептал Зука, но лев его услышал.
– Кто это? – с интересом спросил Ленард, глядя вослед улетающей птице.
– Не знаю, – хором ответили собачки.
– Если верить поверью, то это предвестник начала и конца великого становления, начала и конца истории, как говорят Великие олени. Этого попугая зовут Олучи, – сам не понимая почему, объяснил Зука, глаза которого вдруг загорелись каким-то хищническим блеском.

– Кто такие эти Великие олени? – спросил Ленард, глядя на саблезубого тигра.

– Великие олени – это сказка, придуманная для того, чтобы внушить наивным сердцам веру в великие чудеса, – произнес внезапно возникший передо львом Советник.
– На самом деле таких оленей не существует? – спросил лев.
– Нет, Ленард, не существует, – ответил Советник.
– Зука, – не унимался Ленард, – ты ведь и раньше видел этого попугая?
– Нет, не видел, – с досадой ответил саблезубый тигр. – Только слышал о нем.

С этого момента попугай не выходил из головы льва. Если это сказки, то почему эта птица так настойчиво кружила над их королевством? И почему не приземлилась? Нужно было кого-нибудь спросить, чтобы развеять сомнения.

Самым взрослым из всех жителей королевства был король Буру, поэтому на следующий день Ленард испросил аудиенции.

– Ваше величество, вы тот, кто видел и слышал гораздо больше, чем все живущие в этом королевстве. Я подумал, что только вы один можете развеять мои сомнения.
– В чем?
– Вчера над королевством летал зеленый попугай.
– Зеленый попугай? – переспросил Буру.
– Да, зеленый попугай – предвестник начала и конца истории, как говорят Великие Олени. Правда ли, что они существуют, эти олени?

Буру улыбнулся полуоткрытой улыбкой, словно боясь отрыто посмеяться надо львом.
– Ах, вот ты о чем… Олени… Знаешь, Ленард, олени, может быть и существуют, но никто их прежде не видел.
– Тогда почему о них ходят разные слухи?
– Я тебе вот что скажу, Ленард, – вдруг почти по-отечески произнес Буру, – многие хотят верить в этих оленей, как хотят верить в то, чего никогда не будет. Многие хотят ощущать себя великими. Но ощущать и быть великим – это не одно и тоже. Вера в собственное величие и есть вера в этих несуществующих оленей. Ты, Ленард, работай, живи и приноси радость своей работой. Верь только в то, что ты видишь.

Ленард пристально посмотрел на короля, словно это было позволено, но ничего не ответил. Вера Буру в то, что он видел, а не в то, что ему хотелось бы увидеть, не передалась молодому льву.

Интуиция подсказывала Ленарду, что олени существовали. И на этот раз он решил к ней прислушаться.
– Была ни была, – подумав, сам себе сказал лев.

Глава III

Буру направился в свой сад, где росло его любимое дерево орех – символ скрытой мудрости, плодородия и долгожительства, олицетворение силы в несчастье. Буру верил, что мощь именно этого дерева делала его выносливым, помогала выстоять в любых ситуациях, недаром же орех называли деревом жизни. Только рядом с этим деревом Буру позволял себе проявлять слабость. Глаза его становились очень грустными, он опускал взгляд и, опираясь своими крепкими рогами в сильный стойкий ствол, подолгу молчал.

Вернувшись в тронный зал, король приготовился слушать доклады от своих советников.

– Как наши дела, Ульвар? – спросил он волка. – Ульвар был немногим младше короля, поэтому пользовался особым расположением правителя, считавшего, что молодость мало способна на принятие разумных решений. Мощный буйвол Буру гордился своим немолодым возрастом. Это подогревало в нем чувство собственного превосходства. Его лицо всегда выражало спокойствие и повелевающую снисходительность к своим подданным.
– Дела идут превосходно, ваше величество. По всем интересующим нас вопросам достигнуто соглашение.
– Ну что ж, Ульвар, – протянул король, – я очень доволен твоей работой. Можешь идти.

В коридоре Ульвар столкнулся с Ленардом.
– Как твои дела, Ленард? – всегда довольный собой спросил волк.
– Замечательно, лучше всех – приосанившись, нагловато ответил лев.

Ульвар высокомерно посмотрел на льва и улыбнулся.
– Король тебя примет. Жди, – сказал он, ухмыльнувшись, и ушел.

Вскоре льву сообщили, что король его примет.

– Ваше величество, – твердым голосом начал Ленард, – я хочу оставить занимаемую мной должность. Я чувствую, что могу принести больше пользы на другом поприще. Простите меня.
– Ты хочешь оставить службу? – застигнутый врасплох переспросил Буру.

Лев видел, как глаза короля багровели, а лицо искажалось. Король очень редко выходил из себя, но если таковое случалось, то подобно вулканической лаве, обрушивались потоки гнева и ярости.
– Что ты о себе возомнил? Как ты посмел, рыжая кошка, пойти против воли своего повелителя? Кто ты без своего короля? Пошел прочь!

Ленард не отвел взгляда, лишь когда король указал на дверь, молча удалился. С одной стороны он сожалел, что расстроил своего короля, но с другой стороны, не мог поступить иначе. За воротами замка он столкнулся с Первым Советником.
– Ленард? – удивился крокодил.
– Советник, – опустив глаза, сказал лев.
– Что случилось? – спросил Советник, глядя на опрокинутое лицо льва.
– Я теперь принадлежу самому себе, – устало ответил Ленард.
– Что это значит? – крокодил подозрительно посмотрел на льва.
– Я оставил службу.

Теперь и Советник изменился в лице.
– Да ты в своем уме? Нет, ты сошел с ума! – закричал зеленый крокодил и выбросил из петлички оранжевую розу. – Ты сам просился на службу, и тебе была оказана великая честь, а ты посмел своевольничать, неблагодарный! Не попадайся мне на глаза!

В любом действии должен быть заложен хоть какой-то смысл, иначе для чего всё это нужно? Кто-то другой с радостью будет перебирать бумаги. Не нужно занимать чужое место, если чувствуешь, что оно не твое. Это твердое убеждение поддерживало и подбадривало льва.

Слухи моментально разлетелись по всему королевству. Собачки шушукались за спиной, Зука смотрел на Ленарда свысока и снисходительно улыбался. Хебони, играя накрашенными ресницами, открыто смеялась. Только филин жалел молодого льва. Филин всегда разговаривал на полутонах, вкрадчиво. Он поддерживал льва, даже когда тот совершал ошибки.
– Послушай меня, – сказал старый филин, – ты еще молод, всё у тебя еще будет, но и помочь себе сможешь теперь лишь ты сам.

Но и в его голосе была скрытая нотка радости, что кому-то жить приходилось нелегко.

Ленард невольно ожидал Олучи. Мысли о Великих оленях не давала ему покоя. Существовали они или нет, – Ленард перестал задаваться вопросом. Да, они существовали! Что-то подсказывало ему, что именно эти олени смогли бы его понять.

Проходили дни… Советник перестал сердиться, король же оставался неизменен. Попугай не прилетал, и в глубине души лев чувствовал свою беспомощность. Мечты мечтами, а реальность диктовала другие правила. Отказаться от должности было намного проще, чем оставаться верным внутренним убеждениям.

Но однажды к Ленарду прилетел Корп, черный ворон.
– Король желает тебя видеть, – сказал он.
– Король? – удивился Ленард. – Зачем?
– Не могу знать. Поторопись.

Лев заторопился. В тронном зале, к недоброму удивлению льва, находилась тигрица с опухшими от слез глазами. Советник, не вмешиваясь в разговор, стоял в сторонке.
– Зачем ты обидел Хебони? – грозно произнес Буру.

Лев растерялся. Он смотрел то на Хебони, то на короля и не мог понять, что происходит. Но брови короля сдвинулись к переносице, это означало, что его возмущению нет предела.
– Кого я обидел? – переспросил лев.
– Как ты смеешь уходить от ответа? – закричал Буру.
– Я не обижал ее! – закричал в ответ Ленард, чем еще больше разозлил короля. – Я ее две недели вообще не видел.
– Хебони? – Буру перевел взгляд на тигрицу.
– Он лжет, ваше величество. Сегодня утром я столкнулась с ним, и он пригрозил жестоко расправиться со мной за то, что я шутки ради над ним посмеялась. Я же не знала, что он шуток не понимает, а потом он сказал такое… Я даже повторить в присутствии вашего величества не осмелюсь, – и она потупила глаза.
– Ах, ты дрянная кошка, – закипая, выпалил лев, он готов был на самом деле разорвать ее на части. – Мерзкая лгунья…
– Вот видите, ваше величество, – роняя слезы, невинно промолвила тигрица. – Видите, какой он.

Несправедливость вывела льва из равновесия.
– Решила поквитаться со мной таким образом? Что ты еще придумала лживая кошка? Что я тебе еще такое сказал?
– Ты сказал, что король еще пожалеет, что накричал на тебя, что ты ему еще отомстишь при удобном случае.
– Довольно, Ленард! – гнев короля достиг точки кипения. – Пошел вон! Убирайся из королевства! И никогда здесь больше не появляйся!

Лев гневно посмотрел на Буру и выбежал из замка.
– Постой, Ленард! – окликнул его Советник.

Ленард остановился, кипя от возмущения.
– Вы все слышали, – выпалил он, ожидая нового выпада.

Но Советник был спокоен.
– Идем. Успокойся, – сказал он и повел льва к себе домой.

Дом Советника располагался у самой реки.
– Подожди немного, – сказал Советник, подойдя к реке. Они стояли и оба смотрели, как текла вода. – Знаешь, почему эта река называется Ромашка? Говорят, что эта река сначала течет, как все обычные реки: изгибается ли, течет ровно, но потом ее берега образуют лепестки, напоминающие лепестки ромашки. И словно гадание на этом цветке, река сама решает, к какому из лепестков прибить лодку. Куда прибьет лодку, такую судьбу и получишь. Но река обязательно должна прибить к берегу, ибо, если она этого не сделает, ждет неминуемая гибель.

Ленард смотрел на реку и молчал, словно и не слышал слов Советника.
– Погода переменится, и Буру сменит гнев на милость, – продолжал успокаивать льва крокодил, – и тогда ты сможешь вернуться. Увидишь, король пожалеет, что выгнал тебя.
– Выгнал меня?! – вдруг насмешливо переспросил лев. – Нет уж, льва невозможно выгнать, если он сам не пожелает уйти.
– Советник, – кто-то окликнул крокодила.
– Подожди меня здесь, – сказал он льву, – я сейчас вернусь.

Советник удалился. Лев продолжал смотреть на реку и на привязанную к ограждению лодку. «Да пусть все горит огнем! – сказал он себе. – Лучше одиноко скитаться, чем терпеть унижения и оскорбления».

Когда же крокодил вернулся, то увидел, как лодка вместе со львом поплыла по течению…
– Прощайте, Советник! – крикнул Ленард. – Извините, но я не вернусь!
– Прощай, Ленард! – ответил крокодил, поправив персиковую розу. – Что ж, река, неси, неси, погуби или спаси… Ленард, Ленард… Как же ты еще молод…

Глава IV

Лев, полный обиды и гнева, плыл по реке Ромашка прочь из королевства. Больно было осознавать, что он никогда не сможет доказать свою правоту, что Хебони так и останется безнаказанной. Как же это было противно! Почему слушая одного, никогда не хотят выслушать другого? Почему истина всегда остается в тени бездарности? Лев вдруг оглянулся – он покинул пределы владений короля Буру. В одночасье между прошлым и настоящим образовалась огромная пропасть.

– Что ж, река, неси, неси, погуби или спаси, – с полным безразличием к собственной судьбе повторил он слова одного придворного поэта. – Придворные поэты, спасибо за сонеты…

Он поднял глаза и оглянулся: природа предстала перед ним во всем своем великолепии. Тяга к новым ощущениям победила чувство униженности и подавленности, и он с искренним интересом принялся разглядывать проплывающий пейзаж. На левом берегу – отвесная скала, на которой странным образом росли деревья, словно скала навек приковала к себе что-то живое и красивое, на правом – выстроились в ряд высокие пушистые ели. Волна гнева схлынула, лев почувствовал, что очень устал. Странным образом, доверяя пленившей его воде, он растворялся в потоке величественного спокойствия. Продолжая нести лодку в неизвестном направлении, Ромашка петляла, словно нарочно запутывала следы. Вот по левую сторону лев увидел, как с небольшого каменистого пригорка, словно из самой земли, в реку падал маленький водопад. Вода собиралась в небольшом бассейне, образованном камнями, а потом присоединялась к общему потоку. Река повернула направо, и почти сразу же совершила поворот налево, она расширилась и сузилась; деревья таинственно наклонились к самой воде. Лев замер. Впереди его ждал либо новый поворот, либо что-то такое, чего он ранее не видел. Деревья расступились, и Ленард с изумлением увидел реку, берега которой походили на красивый цветок, а посередине – сердцевина в виде круглого островка.

– Красота… Что ж, река, неси, неси… погуби или спаси, – повторил он с полностью противоположной интонацией. Цветок должен был преподнести сюрприз, и лев не ошибся. Течение вдруг стало очень сильным, лодку закружило так, что Ленард непроизвольно закрыл глаза. «Пусть это быстрее закончится», – проносилось в его голове. Лишь сильный удар о что-то твердое заставил его открыть глаза. Лодку отбросило к речным валунам, что дорожкой вели к берегу.

– Вот и приплыли, – произнес лев, все же радуясь, что речное приключение закончилось. Он вышел из лодки. Идти по острым камням было не просто. – Спасибо тебе, Ромашка, что спасла, – дойдя до берега, благодарно произнес он. – Река вынесла Ленарда на левый берег к самому последнему лепестку.

Лев огляделся по сторонам: он был совершенно один – никому не нужный, но веривший в чудо. Вдоль реки Ленард не пошел. Здесь их пути разошлись. День неумолимо близился к закату, и усталость брала свое. Он дошел до нескольких деревьев, что росли рядышком, лег под одним из них и уснул. Ему снился недовольный взгляд короля, победный вид тигрицы; ему снилось, что он стоит посреди площади, а над ним все смеются, даже самые ничтожные создания. Ему снилось, что его сажают в невыносимо тесную клетку, и он не может пошевелить ни одной лапой, он хочет кричать, а крик, застрявший в груди, не вырывается наружу.

Ленард проснулся связанным и подвешенным на дереве. Первая же ночь преподнесла ему большой сюрприз!

– Что будем с ним делать? – услышал он под собой чей-то голос. Речь говорившего была вежливо сдержана.
– Да я пока не придумал, Ракша, – ответил его товарищ. Он был немного суетлив, ему явно очень хотелось быть в центре внимания. – Я думаю, будет правильнее всего, если мы его… зажарим.

Когда они отошли немного в сторону, Ленард увидел двух кабанчиков. Первый кабанчик был лидером, хотя дельные идеи подавал его товарищ. Второму кабанчику мешала суетливость и угодливость.
– Неплохая мысль, – согласился первый, Ракша. В его голосе было не столько любви к самому себе, сколько снисходительности к своему товарищу. – Принеси дрова, я разведу костер.

Лев попытался вырваться, но тщетно. Тем временем два кабанчика разжигали костер неподалеку от дерева. Они о чем-то беседовали и совершенно не смотрели в сторону сетки.

Льву стало до смешного противно: покинуть королевство, чтобы на следующий день погибнуть от копытцев кабанчиков!

– Я помогу тебе выбраться, – вдруг услышал он чей-то приятный голосок. – Я освобожу тебе рот, а дальше ты сам. Веревки очень крепкие, мне их не осилить.

Кто-то действительно перегрыз веревки, и лев освободил свою пасть.
– Где ты? Кто ты? – шепотом спросил он своего спасителя.
– Надо сначала освободиться, – услышал он в ответ.

Ленард перегрыз веревки и свалился на землю. Соседнее дерево укрывало его от глаз кабанчиков. Оглянувшись, он увидел маленькую симпатичную обезьянку.
– Спасибо тебе, – поблагодарил ее лев. – Я Ленард.
– Нану, – смущенно ответила обезьянка. – Как ты здесь оказался?
– Я ищу оленя с золотыми рогами.
– Оленя? – заинтригованно переспросила Нану. – Я много слышала про оленей с золотыми рогами.
– Они существуют? – с радостной ноткой в голосе спросил лев.
– Конечно. Но мало кому позволено к ним приближаться. А можно мне пойти с тобой?
– Можно, – сразу согласился лев. – Садись ко мне на спину… Но сначала пойдем пообщаемся с теми двумя типами.
– Идем, – подхватила Нану и запрыгнула льву на спину.

Увлеченные собственной беседой, кабанчики совсем не слышали посторонних звуков. Раздавшийся грозный львиный рык вверг их в оцепенение.
– Ну что? позавтракать захотелось? Сейчас я вами позавтракаю!

Нану, уткнувшись в гриву льва, тихо смеялась. Кабанчики же, открыв рот, с ужасом уставились на рассвирепевшего льва. Но неожиданно для всех Ленард резко переменил настроение.
– Нану, – обратился он к обезьянке, – это к добру? – Он смотрел поверх голов кабанчиков, которые сидели, прижавшись друг к другу.
– Что к добру? – быстро вынырнув из гривы льва, спросила обезьянка. Она посмотрела в том же направлении.
– Те, что к нам приближаются, – пояснил лев.

Было видно, что к ним приближалась какая-то стая. Кабанчики тоже обернулись.
– Только бы не волки, – прошептала обезьянка. Но когда стая приблизилась настолько, чтобы можно было разглядеть, она закричала, – банда волков! От них живыми не уходят!

Страх обезьянки был оправдан: маленькое создание против целой стаи волков… Но лев – совершенно иное дело. Однако здравый смысл подсказывал Ленарду, что каким бы он ни был сильным, противостоять целой стае – это самоубийство, тем более, что с этой минуты на нем лежала ответственность за обезьянку Нану. Лев развернулся и бросился вперед. Нану, уткнувшись в роскошную гриву, лишь ждала исхода этой погони.

Пробегая мимо кабанчиков, вожак волчьей банды крикнул:
– Двое останьтесь возле них, остальные за мной!

Волки приближались. Лев оглянулся.
– Не прыгай на деревья, так мы не спасемся, – словно прочитав его мысли, крикнула обезьянка. – Беги вперед, там Ромашка, там должен быть подвесной мост.

Нану подняла голову и посмотрела вперед.
– Вот она – пропасть! – крикнула она. – Беги вдоль пропасти по течению. – И снова уткнулась в гриву льва.

Он побежал вдоль пропасти. Волки не отставали.
– Мост! – крикнул лев.

Спасительный канатный мост висел над огромнейшей пропастью.
– Я очень боюсь высоты, – остановившись перед мостом, неожиданно признался он Нану. Лев машинально посмотрел направо, где с большой высоты в пропасть падал водопад. Смысл слов – погуби или спаси, стал ясен.
– Я тоже, – воскликнула обезьянка, – но выбора у нас нет. Не смотри вниз. Я знаю, ты сможешь.

Собравшись с духом, лев ступил на шатающийся мост. Он старался идти быстрее, но не мог. Мост раскачивался… Лев не смотрел вниз. Он чувствовал, как пальчики Нану сильнее и сильнее сжимали его гриву. Он должен был дощечка за дощечкой перебираться к другому краю пропасти! Наконец, ступил на твердую землю.
– Перегрызай веревки! – спрыгнув на землю, взволновано прокричала обезьянка.

Прочные веревки поддавались с трудом, а волчья банда почти приблизилась к мосту. Лев торопился и нервничал.
– Еще немного, – подбадривала Нану, – еще немного. Они у моста! – с диким ужасом крикнула она.

Один из волков ступил было на мост, когда тот оторвался и ударился о стену пропасти, ту самую стену, где и стояли волки.

Лев, тяжело дыша, присел.
– Получилось, – облегченно выдохнула Нану, глядя на то, как волки злобно на них смотрели. – А что станет с теми кабанчиками? Они же не успели убежать.
– Плата за ошибку каждому своя, – без сожаления сказал лев. – Ладно, передохнули и будет. Идем дальше.

Нану снова запрыгнула на спину льва.

Глава V

Еще не успев отдышаться от волчьей погони, они увидели странных диких рыжих собак с торчащими ушами. «Из огня, да в полымя, – подумал про себя лев, не успев сделать и шага, – откуда они взялись?» Но ни одной мышцей он не выразил ни настороженности, ни удивления. Собаки медленно окружили путников.
– Кто вы? – твердо спросил крепкий пес, выдвинувшийся вперед. Без сомнений, это был вожак.
– Меня зовут Ленард, это Нану, мой друг. Мы ищем лесного оленя с золотыми рогами, – спокойно ответил лев.
– Тебя, правда, зовут Ленард? – с сомнением спросил вожак.
– Да.

Вожак внимательно оглядел льва, подумал и произнес:
– Иди за мной.
– И Нану? – пристально глядя вожаку в глаза, спросил лев.
– И Нану, – очень спокойно ответил рыжий пес.

Он пошел вперед, подав знак льву, чтобы тот следовал за ним, а стая рыжих собак последовала за ними обоими. Они шли долго… Идти было несложно: сначала зеленели луга, потом стая вошла в лес, но шла по проторенной тропинке прямо, никуда не сворачивая. Под ногами ломались ветки, а через мелководную речушку не было никого мостика и лапы чувствовали освежающую прохладу воды. Но, не успели они выйти из леса, как вожак вдруг остановился и присел. Вся стая последовала этому молчаливому приказу. Они словно чего-то ждали, и лев ждал вместе с ними. Вскоре послышался стук копыт и мимо них на всем скаку промчались всадники. В руке ведущего всадника горел факел.

Вид всадника с факелом в руке настолько потряс Ленарда, что он не заметил, как шум от копыт стих и собаки поднялись, чтобы продолжить путь.
– Пора идти, – обратился вожак к Ленарду.
– Кто это был? – опомнившись, спросил лев.
– Пора идти, – словно не расслышав вопроса, повторил рыжий пес. – Мы еще не пришли. Тебе надо успеть до темноты.

Они вышли из леса, вожак повел его к каменистой горе, которая возвышалась на равнине. Когда же они приблизились к ней, вожак спокойно сказал:
– Пришли. Если поднимешься наверх, встретишь того, кого ищешь.

Лев поднял голову. От вожака не укрылась озадаченность Ленарда, но рыжий пес ничего не сказал.
– Спасибо, что показали дорогу, – искренне поблагодарил лев вожака.
– Я привел тебя к горе, это было несложно, а поднимешься ты или нет, зависит только от тебя самого, – произнес напоследок вожак. Вся стая развернулась и отправилась обратно.

– Кто это был? – спросила Нану, когда собаки ушли.
– Дикие собаки динго. Скажи спасибо, что они нас не тронули. – Лев и обезьянка переглянулись и друг другу улыбнулись. – Вот, Нану, только и осталось нам подняться наверх. Волнительно немного, правда? Даже мурашки забегали. Нану, – воодушевленно воскликнул лев, предвкушая встречу с оленем, – я и не думал, что путь к оленям будет несложным. Кабанчики и волки не считаются. Это ничто в сравнении с глобальным! Еще недавно я перебирал бумаги, а теперь буду подниматься к тому, кто определит мое назначение. Нану, он скажет мне кто я такой! Даже плакать от счастья хочется. Меня ведь никто никогда всерьез не воспринимал. – Он посмотрел наверх: олень был очень близко, но пока еще и очень далеко.
– Ты, главное, не смотри вниз, – прошептала обезьянка и уткнулась в гриву льва.

Лев оттолкнулся и сделал мощный прыжок. Опираясь то на один камень, то на другой, передней лапой… задней лапой… он лез. Неожиданно, на него сверху полетел валун. Ленард увернулся… Потом полетел второй… третий…
– Сверху летят камни. Держись крепче, Нану.
– Держись, Ленард, – прошептала обезьянка, – пригибайся.

Обезьянка еще больше закопалась в гриве льва. Камни летели непрерывно, но, к великой радости Нану, ни один не задел льва. Он как мог пригибался, уклонялся, словно врастал в гору. Оставалось совсем немного. Ленард остановился.
– Я только переведу дух, – успокоил он обезьянку. Подъем оказался сложнее, чем он предполагал. Но признаться Нану, что он не рассчитал свои силы, он не мог. «Сначала дойду, потом рухну», – подумал он. Последний рывок…
– Всё, Нану, добрались, – тяжело дыша, произнес Ленард.

Но вместо того, чтобы «рухнуть», он, как вкопанный, стоял и смотрел перед собой. Обезьянка высунулась из своего укрытия. Ленард и Нану увидели разных зверей и большую пещеру, в которой, гордо лежал могущественный лесной олень с мощными золотыми рогами. Этого величественного оленя, вероятно, и называли Великим оленем. До конца не веря своим глазам, лев не двигался с места, словно его сковали, но сковали не только тело, но и язык. Все же, преодолев себя, он почтительно поклонился, и Нану сделала то же самое.

– Здравствуйте, лев и маленькая обезьянка, – ласково поприветствовал олень путников. – Присядь рядом со мной, Ленард, отдохни, – просто сказал он.

Ленард повиновался, удивившись, что оленю известно, насколько ему хотелось отдохнуть. Маленькая обезьянка от восторга и испуга боялась расслабить свои пальцы и отцепиться от гривы льва.
– Где Отера? – спросил олень.

Симпатичная кокетливая выдра отделилась от группы животных и подошла к оленю.
– Мое почтение, Безарт, – сказала она, ревностно взглянув на Ленарда.
– Пойдешь за нами. Идемте, я покажу вам лес, – сказал Безарт, обращаясь к гостям.

Ленард и Нану поднялись и последовали за могущественным оленем. Рядом с оленем бежала выдрочка.
– Мы пришли, – сказал олень.

Перед взором льва и обезьянки открылся лес с очень высокими деревьями, в котором ходили большие сильные звери. Но удивляла не столько их величина, сколько дружелюбность.
– Нану, – обратился олень к обезьянке, – за тем деревом растет пальма, на ней всегда много бананов. Иди, отдохни. И ты, Ленард, отдохни, поешь, Отера тебя проводит.

Отера бросила на льва недовольный взгляд, но перечить Великому оленю не решилась.

Напряжение спало, и голод начал давать о себе знать. Уставшие путники с удовольствием утолили голод и жажду, а после вместе отдыхали под мощным столетним деревом.

Еще не появилась луна, и ночь не вступила в свои права, когда к Ленарду прибежала выдрочка.
– Если ты уже отдохнул, – продолжая выражать свое недовольство, сказала она, – тогда поднимайся. Безарт желает тебя видеть.
– Идем, Ленард, нам надо поговорить, – раздался за спиной льва голос Безарта.

Нану осталась лежать, а лев покорно последовал за Оленем. Безарт шел степенно, словно выверял каждый шаг. Они прошли через лес и вышли к противоположной стороне горы, где находилась смотровая площадка. Олень подошел к самому краю и подозвал к себе льва.
– Встань рядом со мной, Ленард, – сказал он. – Что ты перед собой видишь?

Ленард подошел к оленю. Трудно было описать одним словом: зелень холмов и гор увенчивалась белоснежными макушками скалистых гор. Но будто эти макушки не были продолжением земли, а гордо над ней парили. Казалось, что с этой смотровой площадки достаточно было протянуть лапу, чтобы их коснуться.
– Летящие горы! – не удержался от восторга Ленард.
– Верно, – одобрительно произнес олень и улыбнулся. – Через эти горы ты и продолжишь свой путь.

Мгновенно восторг сменился смятением. Сраженный этими внезапными словами, лев вопросительно посмотрел на Безарта.
– Спустишься по тропинке вниз, – вместо ответа олень указал на еле заметную тропу, – пройдешь зеленые холмы, зеленые горы, где минуешь долину змей, пройдешь через снежный перевал и выйдешь к океану. Оттуда ты направишься к Северному полюсу, где живет человек по имени Элверд. Он регулирует популяцию северных животных. Тебе надо к нему. Там ты и поймешь, кто ты. Сегодня ты отдохнешь, выспишься, а завтра снова отправишься в путь.
– Как? – осевшим голосом спросил лев. – Я думал, – запинаясь, произнес он, – что я должен дойти до этого леса и встретиться с вами. Мне сказали вы… я слышал… разве… или нет? Я попугая видел, – добавил он наконец.

Олень по-доброму улыбнулся и заговорил, как любящий родитель.
– Ты видел Олучи?
– Да.
– Это хорошо. Ты думал, я прислал попугая?
– Да.
– Тебе сказали, что я могущественный олень с золотыми рогами?
– Примерно так, – опустив глаза, ответил Ленард.
– Это так… – решительным голосом пояснил Великий олень. – Но мое могущество ничто по сравнению с другим могуществом, поэтому этот лес – только часть твоего пути.
– Хорошо… – смиренно произнес лев. – Тогда… тогда мы готовы идти дальше.
– Ты готов, – уточнил олень. – Нану останется здесь. Это твой путь.
– Я знаю, что Нану считает себя моим оберегом. Мы так сдружились. Родная душа. Это не объяснить словами. Она расстроится.
– Она и останется твоим оберегом. Путь будет крайне трудным, он не для маленькой ранимой обезьянки. Ты отправишься с рассветом, тихо и незаметно.
– Кто ей об этом скажет?
– Когда она проснется, я сам всё ей расскажу. Она умная, поймет.

Глава VI

Вера в мудрость оленя была непоколебимой.
– А куда идти? какой дорогой? – не понимая, спрашивал себя Ленард. – Олень про это говорил так, словно я должен лишь взобраться на дерево. Пройти долину змей, пройти через снежные горы, отправиться на Северный полюс! Зачем идти куда-то, когда я уже пришел? Жаль, что у меня нет крыльев. – Больше всего его пугала долина змей. Это не тот соперник, с которым можно было сразиться в схватке, чувствуя его горячее дыхание, жесткую шерсть. Но желание доказать королю свою значимость и состоятельность стояло выше любой опасности.

На рассвете, ни с кем не попрощавшись, он покинул добрый удивительный лес.
– Еще увидимся, Нану, – сказал Ленард, – я тебе обещаю, мы еще увидимся…

Медленно и неохотно он спускался с крутого склона горы, не желая покидать понравившееся место.

Безарт издали наблюдал за Ленардом, потому что не был уверен, каков будет его выбор. Когда лев все же спустился с горы, Великий олень подошел к смотровой площадке.
– Доброй дороги, Ленард, – произнес он.
– Зачем вы его отправили по этому пути? – услышал он голос симпатичной выдры.
– Идем, – только и сказал ей олень.
– Почему же, Безарт? – не унималась она. – Что вы нашли в этой самоуверенной рыжей кошке? Он все равно не сможет пройти этот путь. В нем слишком много огня, он не сможет его обуздать. Даже если он обуздает свой огонь, он сломается. Не нужно было мучить ни его, ни себя.

Выдра говорила, а олень, привыкший к тому, что она всегда выражает свое недовольство, шел ровной поступью и молчал.

Шел и Ленард. Ему попадались маленькие речушки, редко растущие деревья, среди которых встретилось и дерево орешины. Оно росло в гордом одиночестве среди бескрайней равнины. Ленард подошел и сел возле ореха. Странные чувства стеснили сердце. С одной стороны, ему снова стало обидно за потерянный дом. С другой стороны – было нестерпимо больно от мысли, что его унизили и, словно старый ненужный сапог, выбросили за пределы королевства. Ленард медленно поднялся, тряхнул головой, злобно рыкнул и пошел дальше.

Он останавливался мало и отдыхал недолго. Неизвестность с каждым шагом все меньше и меньше переставала его пугать. Когда неизвестность перерастает в неопределенность, а неопределенность в монотонность, страх отступает, но его место занимают одиночество и грусть. День сменялся ночью, ночь уступала место утру, а для молодого льва пока все оставалось неизменным. Он шел…

Впереди показался небольшой лесок.
– Интересно, здесь тоже кабанчики водятся? – ухмыльнулся Ленард.

Одно большое раскидистое дерево ему приглянулось для ночлега. Не успел он приблизиться к нему, как из-за дерева выскочил молодой бык.
– Ты кто такой? – грозно спросил он, выставив вперед рога. – И что тебе надо от моего дерева?
– Твоего?! – выпалил лев, испугавшись больше от неожиданности. – Да ты даже взобраться на него никогда не сможешь, – выпалил он первое, что пришло ему на ум.
– А тебе какое дело, что я могу, а что нет. Ты что здесь забыл? – не унимался бык. – Тоже яму пришел рыть, чтобы корни дереву подпилить? Так знай, ничего у тебя не выйдет!

Оттого, как бык рьяно защищал дерево, льву стало даже смешно.
– А что, у него какие-то особенные корни, может золотые? – не унимался Ленард, которого бык начал не на шутку раздражать.
– А ты что, не знаешь, что это за дерево? – вдруг недоверчиво спросил бык.
– Откуда мне знать, – резко ответил Ленард. – Я иду туда, не знаю куда. Великий олень сказал, что я должен пройти через долину змей, потом через перевал. Знаешь… я очень устал. На твое дерево я набрел случайно. Оно очень крепкое и на нем удобно переночевать. А мне только это сейчас и надо!
– Великий олень?… – с сомнением переспросил бык.
– Да, Великий олень, – с легкой грустью сказал лев.
– Резар? – Глаза быка подобрели.
– Нет, Безарт.
– Что же ты раньше не сказал! Если Великий олень отправил тебя по этому пути, то я разрешу тебе переночевать на моем дереве. Ведь и меня сам Великий олень отправил защищать это красивое дерево от тех, кто пожелает распилить его корни. Меня зовут Коджо, – спохватившись, представился бык. – Прости, что был с тобой неприветлив.
– С кем не бывает. Я Ленард. А кто-то пытался? – устало спросил Ленард, возвращаясь к их разговору, и зевнул.
– Приходили… делали подкоп… и у них почти получилось. Мой долг охранять его от всех, кто захочет причинить ему вред.
– Ты хорошо справляешься, – заметил лев. – И кто же пытался причинить ему вред?
– Ты слышал про королевство Буру?
– Слышал… – перестав зевать, заинтересовано произнес лев.
– Они были оттуда.
– Зачем кому-то из королевства надо было пилить корни этому дереву? Дерево им совсем не мешает. Королевство там, дерево здесь, далеко от них.
– Да кто их знает.

Лев задумался. Если они были из королевства, значит, кто-то их прислал, и этот кто-то показал им другой путь. Этот кто-то, получается, знал про оленей и про попугая. И этот кто-то мог быть только королем. Выходило, что король нагло солгал ему. И все-таки, зачем пилить корни дереву, которое никому не мешает?
– А что особенного в этом дереве и почему его охраняешь именно ты? – спросил Ленард после своих размышлений.

Бык вздохнул.
– Знаешь, лев, – начал Коджо, – меня в жизни мало кто по-настоящему любил. Можно сказать, что никто и не любил вовсе. От этого я ушел из дому. Попрощался со всеми и ушел. Да никто и не возражал. Я занимался тем, чем умел, я ведь не был столь образован. Хотя мне всегда так хотелось прикоснуться к чему-нибудь прекрасному. И вот, когда я думал, что моя жизнь уже совсем ничего не стоит и я совершенно никому не нужен, Резар позвал меня к себе и сказал, чтобы я шел определенной дорогой. Какой дорогой? Я не понимал. И почему он выбрал именно меня? Достойных претендентов, я думаю, было достаточно. Резар сказал мне: «Рассвет укажет тебе на нужное дерево». Я тоже забрел в этот лесок и уснул. Перед рассветом меня словно кто-то разбудил. Я открыл глаза и увидел, как солнце в золотых лучах купает это прекрасное дерево. Я видел, как в этом золотом свете улетал попугай.
– Олучи? – оживленно спросил лев.
– Может и Олучи, я не знаю. Днем это дерево ничем не отличается от всех остальных. Но на рассвете… – у быка появилась улыбка блаженства. – Ты никогда такой красоты не видел, поверь мне. – Он остановился, помолчал, а после продолжил. – Я был горд, очень горд собой, не буду скрывать. С важным видом я сидел под деревом. Но однажды, когда я спал (видимо очень крепко спал), мне приснился сон, что явились по очереди – обезьяна, вся такая черная и начала копать, за ней прибежал на своих маленьких ножках скорпион и стал помогать обезьяне. Потом к ним присоединилась крыса. У молодых сил больше, чем у скорпиона, но и тот старался от них не отставать. А дерево, слышу, тихо стонет. Вот так бы и испортили корни, только в этот момент я и проснулся. Оказалось, что и не сон это вовсе. Я быстро соскочил и, пока те не успели опомниться, подпер дерево своими рогами, а земля, которую они вырыли, накрыла их самих. Я держал дерево своими рогами до тех пор, пока оно не выпрямилось и не окрепло. Но именно тогда, когда я держал дерево (это было нелегко, ох, нелегко), я понял, что моя важность и гордость ничто по сравнению с этим деревом, что это не я защищаю дерево, а оно защищает меня. Долго я держал и думал, что смысл моей жизни быть рядом с этим деревом. Оно пело мне, подбадривало меня, и мы оба справились. Оно сделало меня лучше и сильнее. Утренний золотой свет говорит, что есть в этой жизни то, что подвластно видеть не каждому. Пока стоит это дерево, корни которого уходят глубоко-глубоко в землю, ветки которого тянутся высоко к свету, будет живо благородство, честь и достоинство, будет жива чистота души. Дерево должно стоять, и оно будет стоять, а Великий олень всегда пришлет кого-нибудь на его защиту, не меня, так другого. И тогда я понял, что в большей степени дерево нужно мне, а не я ему. – Из глаз быка выкатились слезы. – Понимаешь, лев, все равно я знаю, что я нужен и любим, пусть об этом никто мне и не говорит.

Растроганный лев сам еле сдерживал слезы. У каждого свой путь, и как хорошо, когда находишь свое назначение.
– Залезай, отдохни. Оно тебя согреет, – сказал бык.
– Спасибо, Коджо, – поблагодарил лев и взобрался на дерево. – Если ты знаешь Великого оленя, значит, ты знаешь, где находится долина змей.
– Долина змей? – с удивлением и сомнением спросил бык. – Да… приблизительно знаю. Но сначала поспи.

Ленард долго размышлял о словах Коджо. Только одного он не понимал, почему дерево располагалось вдали от того леса, где жили большие звери. Там оно было бы в совершеннейшей безопасности. Но он у Коджо не спросил. Вместо этого он лег на толстую ветку, под которой уже засыпал бык, и уснул.

Солнце еще не взошло.
– Просыпайся, – разбудил бык льва.
– Уже утро? – сонно спросил лев.
– Утро.
– Спускаюсь, – с неохотой произнес Ленард, подтянулся и спрыгнул с дерева. Он обтерся об него, как это делали все кошки. Дерево приняло благодарность за гостеприимство.
– Ты уверен, что тебе нужна долина змей? – неуверенно спросил бык.
– Нужна.
– Странно… Долина змей – страшное место. Оттуда живыми не возвращаются. Неужели Великий олень отправил тебя на верную смерть? Очень странно…
– Не возвращаются?!
– Нет.
– Весело… – выдохнув, произнес Ленард. – А как ты думаешь, если Великий олень отправляет меня на верную гибель, могу я повернуть обратно? – но куда обратно, лев и сам не знал, ведь обратного пути у него не было.

Бык сочувственно посмотрел в глаза своему гостю и тихо ответил:
– Нет, не можешь. Погибнешь.
– Пойду вперед – погибну, пойду назад – тоже погибну. Да, выбор у меня огромный. Что ж… тогда говори, куда идти.
– Иди вперед и выйдешь из лесочка. А как дальше, я не знаю. Долина находится в самих горах. Смотри на небо, лучи солнца укажут тебе дорогу.
– Но почему змеи не уползают в горы?
– У гор есть свои стражники. Больше я ничего не знаю. – Ленард приготовился что-то сказать, но бык его перебил. – Вот что, не знаю, зачем тебе это нужно, но мне хочется кое-что напоследок сказать. Когда Великий олень отправлял меня в дорогу, он сказал: «Запомни, Коджо, хорошенько запомни, нельзя возвращаться туда, откуда ушел, ибо там, где ничего не меняется, ничего не растет». Каждый день я шептал эти слова перед сном. Хотя, признаюсь, я не сразу их понял, но однажды все-таки понял, – не пряча грусти, произнес Коджо.
– Спасибо тебе за всё, Коджо, – подбадривающим (прежде всего самого себя) голосом сказал лев.
– Удачи тебе, Ленард.

Ленард отошел, обернулся и увидел, как большое раскидистое дерево купалось в золотых лучах рассвета. Теперь ему стал понятен восторг быка, что увидеть такое дано не каждому. Завороженный лев любовался этой красотой, забыв на мгновение, что впереди его ждали черные ядовитые змеи.

Глава VII

Как и сказал бык, за лесочком начинались горы. Идти по ним было не столько сложно, сколько утомительно. Лев смотрел на небо, но ничего не видел. Горная тропинка вела его все выше в гору. Было в этих горах что-то необъяснимое и неосязаемое. Они странным образом возвращали утраченные силы.
– Что это? – спросил себя Ленард, заметив над горами застывшие тучи. Тучи, сквозь которые пробивались лучи солнца, нависали над горной долиной. Лев заволновался, его сердце забилось сильней.
– Это, верно, и есть долина змей, – как можно спокойней сам себе сказал Ленард, – Долина смерти. – За долиной красовались белые скалистые горы, те самые летящие горы. Там, вероятно, и был перевал. Почему он не может пройти к перевалу другим путем? Почему поднявшись, он снова должен спуститься? Спуститься, чтобы погибнуть. – Страшно, – произнес он. Ленард присел. Но в большей степени страшно было не оттого, что умрет его тело, а что жизнь его будет коротка и бессмысленна. Льву стало вдруг смешно: почти каждый в королевстве был рад его изгнанию, и еще недавно это его ранило. Теперь же все переживания меркли перед перспективой погибнуть от укусов змей. Но если Великий олень отправил его умирать, он умрет с достоинством. Ведь, как бы ни складывались обстоятельства, обратного пути у него не было. Он поднялся и грозно рыкнул. Твердой выверенной походкой он пошел вниз по направлению к змеям. Спустившись, он стал понимать, о чем ему говорил бык. Извилистая река преграждала змеям путь.

Змеи же, почувствовав чье-то приближение, обернулись в сторону льва.
– К нам добровольно обед спускается, – заметила одна из них.
– Он совсем не боится смерти? – прошипела другая.

Теперь его от змей отделяла лишь неглубокая холодная горная река. Змеи уже, подняв свои черные тела, готовы были напасть на льва.
– Только бы она не появилась и не испортила бы всё, – вставила одна из них, глядя на скалистый выступ высоко в горе.
– Нет, на этот раз ее там нет.

Но вдруг раздался крик:
– Расступитесь, дайте ему пройти!

Все змеи недовольно зашипели, но расступились, выстроив для льва безопасный коридор. Твердой поступью, не ускоряя и не замедляя шага, он шел по этому коридору и продолжал смотреть прямо перед собой. Ни одна змея не поймала его взгляда. Ленарду казалось, что сердце его вовсе перестало биться, а лап он будто и не ощущал. «Почему они расступились?» – спросил он себя, чувствуя, как кровь начала приливать к его лапам.

Змеиный коридор закончился. Ленард начал медленно подниматься в гору. Поравнявшись со скалистым выступом, он вдруг услышал приятный притягательный голос:
– Здравствуй, лев.

Ленард оглянулся, но никого не увидел.
– Я здесь.

И первое, что увидел лев – корону на капюшоне королевской кобры.
– Меня зовут Амади, – повернувшись ко льву, сказала прелестная зеленая змейка. Она спрятала капюшон и посмотрела на него очень красивыми улыбающимися глазами.

Лев знал, что у кобр на капюшоне есть рисунок, но рисунка в виде короны он никогда не видел. Еще в детстве он слышал, что повстречаться с королевской коброй было такой же удачей, как поймать падающую звезду.
– Здравствуй, Амади, – поприветствовал он ее. – Красивое имя. Что оно означает?
– Радость, – просто ответила змейка.
– Радость… – тихо повторил лев.
– Конечно. Я дарю радость. Разве ты не испытал радость увидев меня?
– Испытал, – честно ответил он.
– Вот видишь.
– Да… Забыл, я – Ленард, – опомнившись, представился лев.
– Я слышала о тебе, благородный лев.
– Это ты им сказала, чтобы они расступились? – спросил он, догадываясь, что змеи пропустили его не по своей воле. Это, вероятно, и был стражник гор.
– Я им ничего не говорила, они просто меня увидели.
– Где же ты была?
– На этом скалистом выступе, рядом с которым ты стоишь. Здесь я и была.
– Ты их королева? – с сомнением в голосе спросил лев. Змеи были черные, а змейка зеленая и такая очаровательная.
– Нет, что ты… я не их королева. Я им чужая.
– Но почему они тогда расступились? – недоумевал лев.
– Тебе нужно идти дальше в горы. Я тебя провожу, но завтра. Сегодня достаточно для тебя испытаний. Идем, я покажу место, где ты переночуешь. – Они шли по горам. – Я отвечу на твой вопрос, хотя это не в моих правилах. Если бы они не расступились, – пояснила змейка, – то я раскрыла бы капюшон и ударила бы хвостом и тогда горная долина не простила бы их, земля бы затряслась, разверзлась и поглотила бы их всех. Тогда бы они больше никогда ничего не получили. В долину змей попадают либо очень глупые, либо очень отважные. У каждого своя дорога. А достигнет он своей цели или нет, не мне решать.
– Но ты ведь меня спасла.
– Спасла? – Амади остановилась, подняла свое зеленое тело и внимательно посмотрела на льва. – Нет, я не спасала тебя. Ты сам себя спас. Если бы ты побежал, я бы уползла, если бы от страха ты замедлил шаг, я бы тоже уползла. Но ты достойно прошел этот путь, и потому мы с тобой сейчас ведем эту приятную беседу. Запомни, Ленард, твоя поступь определяет твой путь.

В этот момент лев поднял голову и увидел, что темные тучи остались нависать над долиной.
– Почему над долиной сквозь тучи пробиваются лучи? – спросил он Амади.
– Долина змей – страшное место, черное, как нависающие над нею тучи. Но лучи дают надежду, что даже такую темноту можно преодолеть.

Некоторое время они шли молча. Прошли скалистые арки. То, что было обыденностью для змейки, у льва вызывало изумление и восхищение. Он вертел головой, не понимая, как природа могла создавать такие творения. Поднявшись на вершину скалистой горы, лев увидел полуразрушенный замок.

– Мы пришли, здесь тебя никто не тронет, – сказала Амади и поползла вперед.
– Что это? – спросил Ленард.
– Здесь ты переночуешь.
– В развалинах?
– Именно в развалинах.
– Ты уходишь? – с грустью спросил он, видя, что змейка уползает. Оставаться одному в развалинах ему совсем не хотелось.
–Хоть однажды каждый ночует в развалинах своего замка. Я приду завтра.

Змейка уползла, а лев остался наедине с собой.
– Нану, – прошептал лев. – Хорошо, что ты дальше со мной не пошла. Но я вернусь, обещаю.

Он долго не мог заснуть. Это место навевало тоску. Почему же разрушилось это строение и кто здесь жил прежде?

Утром он спросил об этом Амади.
– Если рушится вера в себя, постепенно рушится все, что было построено. Но впереди у тебя снежный перевал. Идем… Что там тебя ждет, мне неизвестно.

После долгого пути снежные горы, что были так далеко, стали теперь очень близко.
– Страшно? – спросила она.
– Белые горы после черных змей…
– Эта дорога не менее опасна, чем та. Иди сначала по этой горной тропе, – она указала на тропу, по которой они шли, – а потом сердце выведет тебя.
– Спасибо тебе, Амади, за все спасибо, – поблагодарил Ленард и уверенно направился вверх по тропе.
– Удачи тебе, Ленард, – крикнула вослед змейка. – Если это действительно твоя дорога, ты его встретишь. – Но последних слов лев уже не услышал. Он торопился на встречу со снежными вершинами.

Глава VIII

Лев снова обрел цель, хотя значения этого путешествия не понимал. Иногда вместо земли под лапами он чувствовал камни, твердые и неудобные. Постепенно грань между бесснежными и снежными горами начала стираться.
– Холодно. Амади знала, о чем говорила, – произнес лев, глядя наверх. – Ни деревьев, никого…

Снеговые тучи обволакивали небо. Ленард смотрел лишь вперед. На отвесных скалах снега было меньше, и голые камни красовались посреди белизны. Хоть что-то отвлекало взор от бесконечного белого цвета. Но горы будто приготовили подарок для льва, когда он увидел на снегу кошачьи следы. «Неужели в этих горах обитают большие кошки?» – подумал Ленард.

Неожиданно, за своей спиной он услышал знакомый голос.
– Здравствуй, Ленард.
– Зука? – произнес лев, глядя на следы, явно не тигриные. Он обернулся. – Это ты? – настороженно спросил он. Внезапное появление тигра было не к добру.
– Я, Ленард, – ответил Зука, подходя ближе.
– Что ты здесь делаешь? Как ты здесь оказался?
– Тебя ищу, и вот нашел.
– Но зачем?
– Чтобы не дать тебе пройти через перевал, – оскалив зубы, ответил тигр.

Зука совсем близко подошел к Ленарду и, прежде чем лев ответил, сильно ударил его лапой по лицу. Лев тоже оскалил зубы. Открытое нападение тигра стирало все возрастные грани.
– Что тебе от меня надо, Зука?

Большие клыкастые кошки начали ходить по кругу, не поворачиваясь друг к другу спиной. Они не обращали внимания на начинающийся снегопад.
– Ты думаешь, ты такой умный, Ленард. Ты думаешь, я так просто позволю тебе занять мое место?
– Твое место?!
– Я первый увидел попугая. Значит, это начало и конец моей истории.
– Ах, вот ты о чем! – воскликнул лев. Тон Ленарда стал саркастически-игривым. – Ты, Зука, тигр старый, но глупый. Если что-то тебе не принадлежит, никогда твоим и не будет.
– Маленький выскочка, – взбесился саблезубый тигр, – я долго ждал этого попугая, я не отдам тебе своего стремления, – и Зука набросился на Ленарда. Ленард отскочил в сторону. Лев был моложе и проворнее, но тигр был силен. – Я уничтожу тебя.
– Еще кто кого…

Снег усиливался. Кошки перекатывались по снегу, старались столкнуть друг друга с горы. Каждый чувствовал на своей шкуре когти и клыки противника, в воздухе летали клочки шерсти. В какой-то момент льву удалось оттолкнуть тигра.
– Что, Ленард, готов уступить? – спросил Зука, когда они вновь заходили по кругу. Они дышали тяжело, но не отводили глаза.
– Что ты, Зука, кому-кому, а уж тебе я никогда не уступлю.
– Ты сам выбрал свою судьбу, благородный лев, – язвительным голосом произнес саблезубый тигр.

Внимание Ленарда на секунду отвлекла обнесенная снегом необычная кошка, что стояла на больших камнях. В этот момент тигр сбил Ленарда и сдавил лапой горло. Лев лежал на спине и не мог проронить ни слова.
– Прощай, Ленард, – довольно произнес тигр, готовясь вонзить клыки ему в горло. Но в следующее мгновение Зука уже катился вниз по снежному склону.

Глава IX

– Есть малость. Меня зовут Ленард. – Не скрывая удивления и любопытства, Ленард разглядывал своего спасителя: изящная голова, невысокие мощные лапы и большой сильный хвост. Голубые глаза сочетались с серо-голубой длинной и густой шерстью, покрытой черными круговыми разводами. – Кто ты? Я никогда не видел кошек подобных тебе. Ты похож на леопарда, но ты не леопард.

– Я снежный барс, или, по-другому, ирбис, – живо ответил спаситель. – Меня зовут Ильберс. Я вижу, что ты чужой в этих краях. Раз уж я спас тебе жизнь, приглашаю разделить со мной ужин в моем скромном жилище. Тебе не помешает набраться сил.

Но Ленард не спешил. Он поднял голову, подставив лицо падавшему пушистому снегу. Нежные снежинки кружились, а после таяли на его мокром носу. Ирбис его не торопил. Во взгляде льва, словно глядящего сквозь серое небо, смешались усталость, одухотворенность и надежда.
– Снег идет… – произнес лев, переведя взгляд на спасителя.
– Идем, надо успеть, пока дорогу видно.

Они поднялись очень высоко, куда, казалось, никто, кроме Ильберса, не мог подняться.
– Вот мы и пришли, – наконец, сказал ирбис, остановившись перед входом в пещеру. – Здесь я и живу.

В середине просторной пещеры тихо горел огонь.
– Сейчас станет теплее, – с этими словами ирбис подбросил дрова в небольшой костер.
– Укромное и уютное жилище, – одобрительно сказал лев.
– Спасибо.

Они расположились у костра. Ирбис поделился со львом ужином.
– Куда ты идешь? – спросил снежный барс.
– К океану. Великий олень велел мне пройти мне через снежный перевал, но, кажется, я сбился с пути.
– Великий олень? – переспросил ирбис, пристально посмотрев на гостя.

Лев с трудом выдержал этот взгляд. Легкий нрав Ильберса не сочетался с его внезапным умным и тяжелым взглядом. Но в следующую секунду глаза снежного барса снова стали веселыми и доброжелательными. Его внутренняя энергия была сродни природному фонтану.
– Ну, что ж… считай, что тебе повезло. Мы, ирбисы, охраняем снежные перевалы.
– Правда? – с чувством облегчения спросил Ленард.
– Я помогу тебе пройти перевал.

Засыпая, лев слышал унылое завывание ветра; снег шел всю ночь.
– Просыпайся! Просыпайся, утро наступило, – сказал снежный житель, – пора в дорогу.

Ленарду показалось, он только на секунду закрыл глаза, а Ильберс уже с настойчивостью будит.
– Тебе нужен океан? Но он небезопасен.

Лев поднялся, потянулся и произнес:
– Знаешь, я уже ко всему готов. Меня мало чем можно удивить.
– Что ж… – тихо произнес ирбис, – тогда иди за мной.

Солнце светило ярко и радостно.
– Много снега намело, – заметил ирбис.
– Внутри было гораздо теплее, – передернувшись, с улыбкой произнес лев.
– А что делать? – игриво ответил Ильберс. – Терпи, друг мой.
– В последнее время я только этим и занимаюсь.

Они шли по снежным горам. Путь и в самом деле был не близкий и порою слишком скалистый. Там, где ирбису легко удавалось маневрировать, льву требовали все его силы. Лев сам не представлял, как ему удалось пройти почти по отвесной скале.
– Хвост держит равновесие, поэтому он у нас мощнее, чем у всех других кошек, – пояснил Ильберс, преодолев препятствие. Ленард невольно с ужасом посмотрел на свой тонкий хвост с кисточкой. – Если бы я тебе это сразу сказал, ты бы не прошел по скале. Можно совершить невозможное, пока не узнаешь, что это невозможно сделать.

Наконец, они поднялись на самую высокую скалистую гору и остановились перед снежным проходом.
– Это перевал? – с сомнением спросил лев.
– Да, – довольно произнес Ирбис. – Тот, кто проходит перевал, должен всегда идти вперед. Помни об этом. Обратной дороги нет. Ты готов?
– Идем, – уверено сказал лев, вспомнив слова быка.

На самой вершине лежал квадратный камень.
– Хочешь испытать восторг, запрыгивай, – сказал Ильберс и запрыгнул. Лев послушно последовал за ним.
– Потрясающе! – произнес Ленард. Огромный океан, океан, к которому он так долго шел, словно лежал у его ног. Холод отступил, позволив льву наслаждаться великолепием не только океана, но и другими снежными высями. Ленард то вертел головой, то замирал. Он ощущал невероятный прилив сил. Он испытывал разные чувства: то собственного величия и одновременно ничтожности, то он не чувствовал ничего, кроме легкости, он был птицей парящей над бескрайними просторами океана; он мог коснуться невесомых облаков, легкой дымкой проплывающих мимо.
– Мне бы хотелось иметь внутри себя хотя бы песчинку этой огромной души.
– Ты себя недооцениваешь, – спокойно заметил снежный барс. – Будем спускаться?
– Секунду. – Лев вдохнул полной грудью, словно старался сохранить в себе эту чистоту. – Теперь будем. А разве ты и дальше пойдешь со мной, – опомнился лев.
– Возражаешь?
– Наоборот!
– Мы ведь с тобой еще не порезвились, – произнес Ильберс и своим боком игриво толкнул льва в бок.
– Что значит не порезвились? – настороженно спросил Ленард.
– Расслабься. Пошли за мной! – весело воскликнул Ильберс.

Лев еле успевал за быстрым ирбисом, но старался ему не уступать. Ильберс остановился, а в следующую минуту уже катился вниз на спине, а в самом конце спуска резко перевернулся и, приземляясь на все свои четыре лапы, упал в сугроб.
– Прыгай, – крикнул он Ленарду.
– Я так не смогу.
– Сможешь, я тебя здесь жду. Инстинкт сработает.
– Была, не была, – выдохнул лев и покатился следом за ирбисом. Инстинкт, действительно, сработал. Лев приземлился в тот же сугроб на все четыре лапы. – Здорово!
– То-то!

Давно Ленард не резвился и так искренне не смеялся. Несколько раз они скатывались с крутых склонов, а после, развалившись на снегу, грелись на теплом солнышке. Отогревшись, они продолжили спуск к океану.
– Снег закончился, – сказал лев, когда показались голые камни.

Ирбис подошел к одной из каменных глыб и, потянувшись, почесал об нее шею.
– Вот и все, – сказал он, вернувшись ко льву, – дальше ты пойдешь один. Океан капризен, сегодня спокоен, завтра буен. Но это твой путь. Удачи тебе, Ленард. – Спасибо тебе, Ильберс, – улыбнулся Ленард. Он повернулся и отправился дальше.

Глава X

Тропинка привела к горной речушке. В одном месте она словно уходила под камни, порою слишком острые и тяжелые. Попив холодной горной воды, лев пошел дальше.

Прощание с горами было недолгим, но искренним. Подобно ирбису, он обтерся о скалистый выступ и поблагодарил за доброе к нему отношение.

Ночь прошла без происшествий, и на следующий день лев направился к океану. Со снежных вершин расстояние до океана казалось близким, но в действительности было совсем не так. Тем не менее, ничего не мешало ему идти спокойно.

И… вот он – океан!!! Ленард не верил своим глазам – он дошел. Не спускаясь к океану, он смотрел. Волны ударялись о неровные камни, а брызги летели в разные стороны. Лев не удивился, что берег не был песчаным. Камни в том или ином виде сопровождали его на всем пути. Вдали, словно выросшая из воды, виднелась огромная скала.
– Вот она – большая вода, – сказал лев, спустившись вниз. Камни были мокрые, гладкие и потому скользкие. – Вода их хорошо отшлифовала.

Не имея никакого представления о том, как добраться до Северного полюса, Ленард просто стоял и любовался океаном.

Где-то вдалеке послышался шум птичьей стаи. Он приближался все ближе и ближе. Когда же галдеж стер другие звуки, лев поднял голову и увидел над собой множество черных ворон, которые принялись клевать не ждавшего нападения льва. Ленард отбивался как мог, но ворон было так много, что он не в состоянии был справиться с этой крылатой черной оравой. Лев падал на камни, вставал и снова падал… От множества ран он потерял сознание…

Глава XI

– Я пришел, Покровитель, – поклонившись человеку-духу, сказала белая обезьяна с белой бородой.

Вся каменная зала была освещена свечами. Это были не просто свечи. Каждый раз, когда белая обезьяна посещала замок Покровителя, ей казалось, что свет этих свечей вдохновлял не только тех, ради кого они горели, но и ее саму.

Покровитель стоял у окна и смотрел на верхушки снежных скалистых гор.
– Летящие горы, – произнес Покровитель.
– Вы всегда любили их так называть.
– Скажи мне, Джеро, как можно жить среди снегов так, как живут ирбисы?
– Что одному кажется неприемлемым, является обыденностью для другого. Ваш брат тоже живет среди снегов.
– И ему там нравится, – подтвердил человек-дух. – И Великие северные олени ему верно служат. Об оленях я и хотел с тобой поговорить. Ты, Джеро, не олень, но мудростью не уступаешь Великим оленям. Совет близок. Что посоветуешь?
– Мы с вами знакомы немало лет, Покровитель, – начал Джеро, – но в первый раз вы просите дать самый сложный совет. Резар очень плох. Если случится худшее, то один из оленей займет его место. Это закон! В Большой Совет должны входить пять лесных и пять северных оленей. Резар – лесной олень, и по праву его преемником должен стать олень северный. – Он внимательно посмотрел на человека-духа, в глазах которого читалось сомнение. – Но последнее слово всегда за вами, Покровитель. Ваш брат примет любое ваше решение.
– Ты, Джеро, конечно, все правильно говоришь. Резар… олень особенный, такие олени рождаются раз в столетие.
– Мне кажется, – после некоторой паузы, сказал Джеро, – что вы знаете, кого бы хотели видеть во главе Совета.
– Да, Джеро, я хочу видеть того, кого мне рекомендовал Резар.

Белая обезьяна поклонилась в знак уважения к принятому решению Покровителя, а по ее глазам человек-дух прочел, что Джеро знает о ком идет речь.
– Джеро, – твердым голосом сказал Покровитель, – если случится непоправимое, то ты – он вдруг остановился. То, что он должен был произнести, как никогда давалось с большим трудом, – не раздумывая, направишься в лес и приведешь ко мне Великого оленя.
– Как прикажите, Покровитель.

Следующей ночью Резар скончался. Джеро, как и повелел Покровитель, направился в лес.

Глава XII

– Где я? – приходя в сознание, тихо спросил лев. – Я уже умер?
– Ты в моей пещере, Ленард, – произнес кто-то в ответ. – Нет, ты еще не умер. Рано тебе умирать.

Голос был бодрым и уверенным. Положительный напор окончательно привел льва в чувства, он открыл глаза и увидел перед собой…
– Дракон? Да. Что, не похож? – дракон по-доброму улыбнулся.

Раньше, слушая истории про драконов, Ленард представлял их совершенно другими. Этот дракон походил на огромную сильную зеленую змею с прямоугольной большой головой. Крылья и лапы располагались на его длинном теле. Дракон был не молод, и его взгляд говорил, что жизнь преподносила ему много сюрпризов, и не всегда приятных.

– Я рад, что ты очнулся, – сказал дракон, – а то, зря я что ли столько за тобой ухаживал: прикладывал к ранам травы, поддерживал огонь и смачивал твой рот водой. – Он подмигнул и улыбнулся. – Меня зовут Илир.

Смутно припоминая, что произошло, Ленард попытался встать на лапы.
– Не получается, – сказал он.
– Немудрено, – спокойно ответил дракон, – тебя отлично вороны поклевали.
– Точно… это были вороны. Перед глазами стояла сплошная чернота. Мне даже казалось, что меня тьма поглощает. Я думал – это конец. Честно сказать, жуткое ощущение. – Тут Ленард заметил, что дракон странно на него смотрит. В его взгляде было столько же удивления, сколько и серьезности. – Почему они на меня напали?
– А как ты думаешь?
– Не знаю. Знаю только, что встать не могу, сил нет.
– Не торопись, силы придут. Попей воды, поешь, отдохни. Раны заживут, и ты снова отправишься в путь. – И дракон подал льву чашу с зеленым напитком.
– Что это? – поморщившись, спросил лев.
– Это отвар. Он поможет тебе окрепнуть. – Но, видя нерешительность Ленарда, дракон прикрикнул, – пей, кому говорю!

Больной сейчас же выпил отвар, при этом на лице его отобразилось еще больше страданий, чем было прежде от полученных ран.
– Откуда ты знаешь, что я куда-то иду? Я уже не спрашиваю, откуда ты имя мое знаешь.
– Несмотря на то, что на твоей голове есть роскошная грива, а на теле множество ран, тебя, вижу, еще учить надо. Ты смотрел на океан не из праздного любопытства, верно?
– Верно, – согласился лев. – Ты следил за мной?
– Скажем так, наблюдал.
– Вот как… наблюдал… Что я им сделал?
– А почему на тебя напал Зука? – неожиданно для льва спросил дракон. – Почему за тобой гнались волки?
– Откуда ты про все знаешь? И что ты знаешь еще? – спросил Ленард, сам не заметив, как присел.
– Ты не ответил на мои вопросы.
– Судя по тому, что я лежал без сознания, чтобы убить меня…
– Правильно.
– Зачем?
– Ты посмел быть другим и пожелать нечто другое, – очень серьезно разъяснил дракон.
– Меня обстоятельства вынудили!
– Разве?
– Да… – менее уверенно произнес лев. – Но, может… или… я запутался.
– Ты получил должность при дворе?
– Да… – признался лев, понимая, к чему клонит дракон. Он замолчал, не имея чем возразить.
– Правильно, так и было задумано.
– Кем? – сразу взбодрился Ленард.
– По чьей протекции?

Лев удивленно смотрел на Илира.
– Советника? Ты честно исполнял свои обязанности, но был недоволен своей работой?
– Мне казалось, что я достоин чего-то большего, чем просто перебирать бумаги. Не для этого я учился.
– Нет, дело не в твоей учебе. Познать большое можно лишь через малое. Нельзя стать мастером, не побывав подмастерьем.

Ленард сжал губы, думая, что дракон защищает зеленого крокодила, который, как выяснилось, был ему знаком.
– Я стремился на службу, думая, что она предел моих мечтаний. Но иногда мы ничего не знаем о своих мечтаниях, – оправдываясь, колюче сказал лев. – Моя душа рвалась ввысь, мне хотелось почувствовать полет мысли, полет воображения. Словно тиски меня сдерживали обязанности и установленные правила. Каждому свое, я ошибся, это было не для меня.
– И поэтому, – говорил дракон, не обращая внимания на интонации больного, – ты отказался от своей должности, чем вызвал негодование Советника и короля.
– Они смотрели на меня так, словно я совершил преступление. – Советник очень долго со мной не разговаривал, потом смягчился. Для всех остальных я стал предметом насмешек и пересуд, превратился в кошку, которую можно потаскать за хвост.
– А король?
– Для короля я стал глупцом, а точнее идиотом. – Боль и обида поднялись с новой силой. Порою голос льва дрожал, а слезы застревали где-то в горле. – Мое мнение ничего не стоило. Любое мое возмущение, негодование, выплеск воспринималось как каприз, как необузданный нрав. Поэтому, когда Хебони стала на меня клеветать, он поверил ей, а не мне. Меня это просто взбесило.
– Эмоции переполняют тебя.
– Откуда ты все знаешь?

Дракон, в чьем взгляде было столько же грусти, сколько сломленного гнева, молча посмотрел на льва.
– Ты жил в королевстве? – догадавшись, спросил Ленард.

Илир снова пристально посмотрел на льва.
– Я тоже сам ушел.
– Надо же… Но у тебя передо мной есть большое преимущество – ты умеешь летать. Ты видишь больше, чем вижу я.
– Ты уже тоже видел достаточно, чтобы понимать. Разве не так?
– Так… – опустив голову, произнес лев. – Но почему эти знания приходят таким тяжелым путем?
– Умение понимать даром не дается.
– Меня король хотел убить? – вдруг спросил лев. – Я долго об этом думал. Только он имеет власть всеми распоряжаться?
– Ты и вправду так думаешь? – с усмешкой спросил дракон. – С виду Буру непобедимый правитель, сильный и могущественный, но это только с виду. Управляет королевством не он, как все думают, а Советник.
– Советник?! – недоуменно спросил Ленард. – Не может быть. Он такой…
– Какой? – дракон так посмотрел на льва, что у последнего окончательно все в голове перемешалось. – Буру очень привязан к своему зеленому крокодилу, они вместе выросли. Советник всегда помогал ему, выслушивал его и давал дельные советы. Так думал король. Поэтому, когда пришло время Буру править королевством, он дал своему другу детства должность советника. Король полностью ему доверяет и думает, что умнее и мудрее его никого нет. Правда, у Советника есть одна слабость, он очень любит поговорить. Он говорит так много и быстро, что иногда утомляет даже самого короля. В остальном Советник незаменим. Но… его слабость поговорить на самом деле – его сила.
– Как может слабость быть силой?
– Подумай сам.

Лев задумался. События последних дней калейдоскопом стали мелькать у него перед глазами. Слова и действия, на которые он раньше не обращал внимания, теперь приобретали другое содержание.
– Когда я просил должность, я обратился к Советнику, – Ленард, выстраивая все по порядку, говорил медленно, – и он же сказал королю, что свободна только одна должность. Советник был в курсе всего, что я делаю и что собираюсь делать. Когда я оставил службу, именно он смотрел на меня так, словно хотел убить, а потом смягчился. Очень часто я случайно встречал его, мы разговаривали. Именно он сказал мне, что Великие Олени – это вымысел.
– А еще ему все обо всем рассказывают.
– Правда. Каждый делился с ним своей тайной.
– Вот теперь скажи мне, разве его слабость поговорить не становится его силой?
– Он владел всей информацией, – заключил лев, – знал о каждом.
– Следовательно?
– Он манипулировал всеми нами, словно невзначай бросая слова. Мог столкнуть, мог сдружить. Он и королю, получается, про меня гадости говорил. – Льва даже затошнило от собственной догадки.
– В очень приличной форме, поверь.
– Как же противно.
– Ты покинул не только службу, Ленард. Ты перестал быть в поле его зрения…
– И тогда, – перебил его лев, – оружием его мести стала Хебони. Он добился своего, я разозлился.
– Умный и гордый лев должен был выглядеть ничтожным. Советнику нужно было лишь унизить тебя и слегка потоптать. Он не собирался тебя прогонять. Пришло бы время, он снова предложил бы тебе помощь и ты бы ее принял. – Лев с возмущением в глазах, отрицательно замотал головой. – Принял бы, – спокойно повторил дракон. – Он ежеминутно напоминал бы, что именно ему ты обязан своим положением и продвижением. Однако он не смог предугадать такого поворота событий. Знаешь, крокодил не любит непредсказуемых ситуаций, но даже он поначалу обрадовался твоему внезапному решению. Река Ромашка… погуби или спаси… Лучше и придумать нельзя.
– А она меня спасла, – водопад возник у льва перед глазами.
– Да… и ему стало неспокойно. Раз река не погубила, может ли его гордыня позволить кому-нибудь остаться живым, чтобы найти себя самостоятельно? Советник не прощает тех, кто сам уходит.

Лев, словно держась за дракона, пристально смотрел ему в глаза. Ленарду становилось и холодно, и жарко одновременно, хотелось орать от боли, но она комом стояла у него в горле.
– Значит, – заключил Ленард, – волки, вороны – это…
– Ульвар со всеми договорится, даже с бандой, впрочем, как и Корп…
– А Зука?
– Без посторонней помощи он никогда бы тебя не отыскал.
– Но как Советник знал, где я? – подавленно спросил лев.
– У него есть свой секрет, – подмигнув, ответил Илир. – Он знает, что сейчас ты у меня. И это его очень злит. Но со мной ты в полной безопасности.

Лев молчал, обдумывая сложившуюся ситуацию.

Ульвар любил выставлять напоказ себя и свое богатство. Так он кричал о своей важности. Но истинное нутро его напоминало сажу, в которой если измажешься, то уже никогда не отмоешься. Чем же он не угодил Ульвару? Наверное, тем, что не в его характере было возвышаться, унижая других. Ульвара безумно раздражала гордость Ленарда и его способности. А Советник умело воспользовался этим раздражением.

Теперь Зука. Творчество для него – не самовыражение, а самовозвышение. Его эго настолько затмевало его сознание, что он не способен был слышать никого, кроме себя. Советнику не сложно было сказать ему то, чего саблезубый тигр боялся больше всего на свете – есть тот, кто превосходит его во всем. Он и напомнил тигру о попугае.

Корпу было все равно кого клевать, лишь бы клевать. Он легко собрал черную крылатую стаю, чтобы иметь наслаждение заклевать и к тому же в очередной раз угодить Советнику.

Что до Хебони, она считала врагами тех, кто недвусмысленно намекал на ограниченность ее ума. Она искренне полагала, что Советник души в ней не чаял, ибо ее исполнительность и преданность не знала границ. Трудно ли было при этом крокодилу держать себялюбивую тигрицу на коротком поводке? Не просто легко, а очень легко. Как можно не съесть вкусное пирожное, когда его добровольно положили тебе в тарелку на завтрак.

Наконец, сам Советник… Делая добро, Советник привязывал к себе, и те, кто попадал под его «добро», становились ему обязаны, а он умело ими манипулировал. Но было же в нем что-то, что его выдавало? Ленард принялся усердней копаться в своей памяти. Всегда одинаковый Советник носил разного цвета розы. Конечно, розы!!! Розы – отражение внутреннего состояния крокодила, хотя никто об этом не догадывался, ибо каждый считал, что Советник демонстрирует свое страстное увлечение этими цветами. Лев вспоминал дни и события, при которых петличку украшала та или иная роза:
Белая – внутреннее умиротворение;
Розовая – элегантность и изысканность, вежливость и любезность;
Персиковая – удачное завершение дел и не важно, какими именно были эти дела;
Синяя – неординарность и загадочность;
Желтая – власть над королем;
Оранжевая – гордость за содеянное;
Зеленая – он обладал большими материальными благами и потому в этот день был щедр;
Сиреневая – жажда восхищения и поклонения;
Красная – дни гнева и внутреннего страдания;
Бордовая – встречи с тем, кому он не позволит себя затмить;
Черная – с этой розой он становился сильным, как неприступная скала – мощность и непримиримость.

Чаще всего Советник носил желтую, красную и оранжевую розы. А в день получения должности он отдал предпочтение бордовой розе.
– Получается, король слаб, – разочарованно заключил Ленард. – Но, если избавить его от Советника, то и…
– Запомни, – перебил его дракон, уловив ход его мыслей, – подобное притягивается к подобному. Ответь мне на вопрос: какое у короля любимое дерево?
– Орех.
– Король настолько любит это дерево, что лист ореха стал изображаться на гербе королевства.
– Орех считается деревом жизни.
– Верно. Но орех олицетворяет не только силу в несчастии, но и эгоизм, ведь под ним ничего не растет.
– А ведь действительно, под орехом никогда ничего не растет… – Лев с такой необъятной грустью посмотрел на дракона, словно последняя ниточка, соединяющая его с миром, в котором он вырос, оборвалась. В его взгляде уже не было ничего: ни злобы, ни обиды, ни гнева. – Из меня нутро вынули, – тихо произнес он.
– Из тебя хотели вынуть нутро, но ты его сохранил. Поэтому ты увидел дерево, что на рассвете купается в золотых лучах, а корни его уходят глубоко в землю. Время всех рассудит.
– Что же мне делать? – потерянным голосом, спросил лев. – Я себя не чувствую.
– Потому что теперь пропало желание кому-то что-то доказывать?
– Да. Я жил этим, мне казалось, что эта злость помогала мне выпутаться из всех сложных ситуаций, а теперь…
– Жизнь – это работа на преодоление, каким бы оно ни было. Теперь ты должен делать то, что тебе предписано – идти своим путем. Не надо никому ничего доказывать. И ты об этом знаешь.
– Меня никогда никто не слышал и не слушал.
– А ты не кричи, ты прошепчи, и тогда тебя услышит каждый листочек, каждая букашечка. Просто сохраняй то, что заложено в тебе природой. Ты лучший. Никогда об этом не забывай.
– Спасибо тебе, Илир.
– За что? – лукаво спросил дракон.
– За то, что спас мою душу.
– А на что еще нужны драконы, – подмигнув и похлопав льва по плечу, с улыбкой ответил Илир.

Глава XIII

Советник стоял перед зеркалом и внимательно себя рассматривал. Словно начищенный башмак, он блестел и сверкал – неизменный жилет с петлицей, в которой сегодня красовалась сиреневая роза. Он был хорош собой, умен, хитер. Умея выуживать чужие тайны, он верно хранил свою. Советник пренебрежительно снял жилет и бросил его на пол. После он распустил свои крылья, которые всегда надежно прятались под тканью. Крокодил улыбнулся ядовитой, надменной улыбкой. Вот она – его тайна!

– Зубы есть, хвост есть, зеленый цвет есть, есть у меня и крылья. Чем я отличаюсь от тебя, Илир? Чем я не дракон?! Во мне такая же мощь, такая же сила, я так же умен, как и ты. Я могу взмыть в небо и лететь куда захочу. Кто мне указ? Король? Нет! Это я для него король. Он сделает всё, что я ему прикажу. На меня нет короля!

Советник победоносно улыбался. Да, он был хорош, изворотлив. Но вдруг отражение словно предало его. На Советника смотрел не дракон – сильный и свободный, а всего лишь летающий крокодил, прячущийся за множеством неправд.
– Дьявол! – выкрикнул Советник и отвернулся от зеркала.

Внезапно раздавшийся стук отвлек его внимание от собственной персоны. Он быстро накинул жилет, поправил розу и приосанился.
– Войдите!
– Добрый вечер, Советник, – вошедший немного прихрамывая, поприветствовал крокодила.
– Корп? – не понимая радоваться или нет, произнес Советник. – С чем пожаловал?
– Простите, Советник, – виновато, словно мальчишка, сказал ворон, – я не смог. Мы были почти у цели, но нам помешал зеленый дракон. Я сам еле уцелел.

Лицо крокодила исказилось от злости.
– Тебе дракон помешал? – крикнул он. – Огромная стая не справилась с одним драконом?!
– Мы почти прикончили льва. Откуда появился дракон, я ума не приложу. Против его огня мало кто устоит.
– Дьявол! Позови мне Хебони.
– Слушаюсь, – сказал Корп и также прихрамывая, покинул дом Советника.
Крокодил вышел во двор и подошел к реке.
– Почему ты его не погубила? я ведь так тебя об этом просил. Как я мог позволить ему уплыть! – корил он себя.
– Мое почтение, Советник, – раздался голос Хебони.

Крокодил неторопливо обернулся.
– Корп потерпел неудачу, – с раздражением сказал он ей.
– Я уже знаю, – с досадой ответила тигрица.
– Этот лев постоянно ускользает от меня. Он не должен дойти, – крикнул он тигрице. – Он никак не должен дойти до оленей. Сейчас он с драконом. Нам туда соваться не стоит, не одолеем.
– Не знаю, что это за дракон, но чувствую, что он выходит Ленарда.
– Поверь мне, он не только его выходит, – с безнадежностью в голосе, сказал крокодил. – Он ему все расскажет, если уже не рассказал… – говоря не тигрице, а самому себе, произнес он. – Вот что, Хебони, придется действовать самим. Рано или поздно, лев придет туда, мы все должны быть там раньше.
– И филин?
– И филин.
– Вы знаете дорогу, Советник? – воодушевленно спросила тигрица.
– Узнаю… Нет ничего, чего бы я не мог разузнать.

Хебони не понимала, о чем говорил Советник, но привыкла склоняться перед умом зеленого крокодила. Уничтожить льва всеми правдами и неправдами стало смыслом ее существования.

Глава XIV

Покровитель сидел на своем троне, когда тот самый Великий олень, которого позвал Джеро, вошел в залу, освещенную множеством свечей. Он не первый раз был в этой зале, но теперь предчувствие подсказывало ему, что приказ Покровителя явиться был не просто очередным расспросом о том или ином избранном, кому могли даровать свет свечи.

– Здравствуй, Безарт, – обратился человек-дух к оленю.
– Мое почтение, Покровитель, – поклонившись, ответил олень.
– Я слышал, что ты отправил молодого льва по слишком сложному пути.
– Да, Покровитель. Этот путь мало кто проходил. И если благоразумие, отвага, а самое главное терпение не покинут Ленарда, то он должен его пройти.
– Не жесток ли ты к нему, Безарт?
– Нет, Покровитель, – уверенно ответил олень. – Если Вы желаете одарить его особым даром и вместе со светом свечи преподнести ему книгу, то он должен выдержать все испытания прежде, чем к нему снизойдут благодать и ответственность.
– Другого ответа я от тебя и не ждал, – довольно ответил Покровитель. – Пусть продолжает свой путь. Где он сейчас?
– В пещере дракона.
– Хорошо…

Покровитель поднялся со своего трона и подошел к Безарту. Он внимательно смотрел в глаза оленя, будто что-то в них высматривал. На секунду человек-дух опустил свой взгляд. Олень покорно ждал. Поведение Покровителя немного насторожило Безарта.

– Безарт, – нерешительно начал Покровитель. Он продолжал стоять рядом с оленем и смотреть ему в глаза. Со следующими словами решительность возвращалась, но голос все же выдавал истинное настроение. – Нас постигла глубокая печаль, – он делал паузы, словно не хотел произносить того, что должен был произнести, – Великий Резар этой ночью оставил этот мир.
– Покровитель… как же… – только и смог сказать Безарт. Весть о смерти Великого оленя сбивала с ног. Безарт не мог поверить, что его наставник, олень, перед умом и мудростью которого он преклонялся, покинул его. До последнего момента Безарт верил в то, что старый олень поправится. Но, видно, судьба распорядилась по иному. – Как же так, Покровитель? – с трудом спросил он.

Покровитель видел внутреннюю борьбу Безарта. С одной стороны, оленю надо было стоять, сохраняя честь и достоинство Великих оленей, с другой – он хотел разрыдаться, облокотив голову на плечо Покровителя. Только Безарт не знал, что те же чувства охватывали и Покровителя. Человек-дух обнял оленя, погладил его по шее и тихо произнес:
– Он достойно прошел свой путь. Великие всегда остаются великими, где бы они ни были. А Резар был Величайшим оленем.
– Спасибо, Покровитель, – сказал Безарт, выронив слезу.

Успокоив Безарта, Покровитель снова сел на свой трон и принял важный вид.
– Ты знаешь, что Совет старейших оленей возглавляет олень с золотой печатью во лбу. Только этот олень принимает окончательное решение. Я не могу нарушить этот порядок. Поэтому отныне возглавлять Совет оленей будешь ты!
– Я, Покровитель? – не веря своим ушам, спросил олень. Он смотрел на человека-духа недоуменными и сомневающимися глазами, словно это происходило вовсе не с ним.

Не дав Безарту прийти в себя, Покровитель подошел к большой книге рядом с которой лежало белое перо с золотым наконечником, золотая печать и вечно горящая золотая свеча. Налив воск от свечи в золотое блюдце, он опустил туда печать. Когда он поднял печать, то золото на ней, словно солнце, освещало все вокруг. Покровитель подозвал к себе оленя. Великий олень стоял как завороженный, каждая клетка его тела застыла в ожидании. Безарт не мог поверить, что великий ритуал посвящения совершается над ним. Громким голосом Покровитель начал произносить заклинание:

Печать золотая во лбу пусть горит,
А мудрость молчит, а потом говорит.
Печать принимай и печати служи,
И избранным правильный путь укажи.
Огонь поднимается пусть от костра,
Чтоб принял решенье Совет до утра.

Покровитель золотым пером в золотом свете, словно в воздухе писал это заклинание. Когда последнее слово было дописано, заклинание вошло в лоб оленя, а следом последовало прикосновение золотой печати. От неожиданности Безарт закрыл глаза, но когда открыл их снова, то увидел, что золотой свет от печати и пера рассеялся. Покровитель смотрел на Безарта добрыми довольными глазами.
– Отныне, Безарт, – сказал он, – ты возглавляешь Совет старейшин.

Олень поклонился, выражая глубокое уважение и глубокую преданность Покровителю. Сознание и чувство реальности постепенно начали к нему возвращаться, он выпрямился, а взгляд прояснился.
– Я сделаю все, чтобы быть достойным оленем, каким был Резар.
– Я в этом не сомневаюсь.

Глава XV

Спустя дни лев окреп. Медленными шагами он обошел всю пещеру. Дойдя до входа, он резко остановился. Перед ним распахнулся синий океан.

– Где мы находимся? – спросил он себя.
– Мы душа океана, – услышал он голос дракона.
– Как душа океана?
– Ты разве не знал, что меня называют водным драконом?
– Нет, не знал.
– Кажется, дождь собирается. Я в пещеру пойду, а ты, если хочешь, посмотри.

Ленард остался. Дождь поначалу накрапывал, но вскоре усилился, как усилился и ветер. Небо полностью покрылось серыми тучами, волны ударялись о скалу.
– Как же хорошо, – сказал лев. Дыша полной грудью, он старался не думать ни о чем, что могло бы испортить ему настроение. Именно сейчас у него на душе было спокойно и тихо. Дождь усиливался. Но чем сильнее шел дождь, тем льву становилось лучше. И вот наступила кульминация – казалось, само небо падает в океан. Лев никогда не видел такого ливня.
– Потрясающе…

Следующим днем приятный легкий ветерок играл с его гривой. Спуска со скалы вниз не было, но на самый верх вела крутая каменная лестница. Лев неторопливо поднялся на вершину огромной скалы, со всех сторон окруженной водой. Слева над снежными горами светило величественное солнце, справа – над безграничным океаном виднелась круглая добрая луна.
– Невероятно!

Теперь он никому ничего не доказывал. Он должен был занять свое место, а потому продолжит путь, ибо только так сможет найти самого себя.

От раздумий льва отвлек плеск воды. Илир нырял и выныривал, а после взмыл в небо и приземлился рядом со львом.
– Нравится? – спросил дракон.
– Безумно, – искренне произнес лев. – Я уже стоял на одной вершине и смотрел на океан. Я ощущал высоту и состояние полета. Но ощущения разные, почему?
– Поднявшись на вершину, в первый раз у тебя захватывает дух и кажется, что только тебе позволено смотреть на бескрайние просторы океана. Но второе восхождение дается труднее. И снова, глядя на водные просторы, думаешь лишь о том, чтобы вода позволила тебе добраться до нужного берега. Спокойная душа – спокойное плавание.

– Я готов плыть, – сказал лев.

– Ты уверен, что готов?
– Теперь уверен.
– Ладно, быть по-твоему. Ты поплывешь на крепком плоте. Дельфины по моей просьбе помогут доплыть до нужного течения.
– Значит, плот?
– Да, плот. Завтра на рассвете ты отплывешь.
– Почему завтра?
– Не торопись погибать. Вода не терпит поспешности. Завтра в самый раз.
– Завтра так завтра.

Спокойное, слегка прохладное утро, ласково отправляло льва в его второе плавание. Дельфины подогнали плот к скале, а дракон поднял льва в небо и опустил на плот.
– Чудесное утро, Илир, не правда ли? – спросил дракона один из дельфинов.
– Правда, Каспер, лучшего утра и не придумаешь.
– Не переживай, – обратился Каспер к Ленарду. – Илир попросил нас за тобой присмотреть, мы это сделаем с огромной радостью.
– Помни, Ленард, прежде чем принять решение, успокойся, – сказал напоследок дракон. – Ты лучший! И ты об этом знаешь. Сейчас ты должен думать только о себе и очень скоро ты сможешь делать то, что должен делать. Оставь их всех наедине с их жизнями. – Он взмыл вверх и снова спустился ко льву. – Я немного провожу тебя.

Дельфины толкали плот, а дракон летел над ними.
– Не бойся, – сказал льву Каспер. – Пока ты с нами, тебя ни одна акула не тронет.

Лев действительно заметил, как на почтительном расстоянии проплывала то одна, то другая акула.
– А когда я самостоятельно продолжу плаванье? – не без волнения спросил Ленард.
– Вода сама решит, – спокойно ответил другой дельфин, – разве Илир тебе ничего не говорил?
– Говорил…

Ленард уплывал…Стали отчетливо видны неровное очертание берега, а высокая скала дракона выглядела как высокий камень. Когда берег окончательно исчез из виду, дракон крикнул:
– Доброго тебе плаванья, благородный лев!
– Спасибо тебе, Илир! За всё спасибо!

Глава XVI

Стая дельфинов сопровождала Ленарда. Одни толкали плот, другие резвились, потом менялись. Теплое дружелюбное солнце, веселый плеск воды, брызги, летевшие на льва, поднимали настроение. На мгновение Ленард забыл, что обаятельные и забавные дельфины будут заботиться о нем лишь до определенного течения.

– Ну вот, – внезапно произнес Каспер, вернув льва к реальности, – приплыли.
– Уже? – грустно спросил Ленард. – Быстрое получилось путешествие.
– При веселом настроении все кажется быстрым. Мы бы с удовольствием и дальше тебя сопровождали, но дальше нам нельзя.
– Мало кто доплывает до северного течения, еще меньше тех, кто возвращается обратно, – заметил другой дельфин и поймал на себе укорительный взгляд Каспера. Но Ленарда это уже не испугало.
– Доброго плаванья, Ленард, – по очереди сказал каждый из дельфинов.
– Спасибо и вам, – с плохо спрятанной безнадежностью в голосе поблагодарил лев. Он, словно не по своему желанию, уносился в другую жизнь.

Дельфины дружно подтолкнули плот, а северное течение его подхватило. Плот несло то быстро, то медленно. Начинало темнеть. Стало холодно. Лев закрыл глаза и глубоко вдохнул.
– Нану, Нану, будь ты со мной, ты уткнулась бы в мою гриву и шептала бы подбадривающие слова. А теперь я не просто один, я совершенно один, – мысли об обезьянке грели ему душу. – Что ж, вода, неси, неси, погуби или спаси… – Будь, что будет, – сказал он, преодолевая волнение и страх перед неизвестностью. – Я сильный, я – лев, я плыву, чтобы получить ответы на свои вопросы. А значит, я доплыву, и никакая мгла меня не остановит, – уверял он себя. Собравшись с духом перед встречей с невидимым противником, он открыл глаза. Но вместо устрашающей темноты большая круглая серебристая луна, касаясь темно-синего океана, смотрела прямо на него, а течение несло его по водной тропинке, освещаемой ее ярким светом. Лев никогда не видел лунный тропы! Луна словно вела Ленарда за собой. Он был не один…

Утром стало еще холоднее. С этим не могли сравниться ни битвы, ни преодоления, ни даже холод снежных вершин. От него теперь ничего не зависело, абсолютная неподвижность и неизвестная воля течения. Это была не река, где он мог плыть и любоваться красивыми берегами, где сама природа приветствовала путника и раскрывала ему свои объятья. Здесь его окружала лишь бескрайняя ледяная вода. Ленард плыл… Холод, пронизывавший тело, пронизывал и душу. Но именно холод помогал ему не терять самообладания. Мимо одиноко проплывали льдины. Оказалось, что страшнее и мучительнее ожидания ничего не было.

Наконец, ему показалось, что впереди что-то забелело. Он облегченно выдохнул и, переминаясь с лапы на лапу, слегка улыбнулся. Тяжелый деревянный плот ударился о снежный берег. Лев ступил на снег и огляделся: бесконечный белый цвет.
– Как же здесь холодно, – прошептал он и пошел вперед в тихой надежде встретить кого-нибудь на своем пути. – Здесь хоть одна живая душа водится?

Вереница королевских пингвинов раскрасила монотонный пейзаж. Ленард боялся радоваться.
– Мое почтение, – с надеждой в голосе обратился он к одному из них.

Пингвин оглядел молодого льва и важно спросил:
– Чем могу помочь?
– Не подскажете, где находится замок Элверда? Меня Безарт отправил к нему.
– Великий олень? – уважительно произнес пингвин, не обращая внимания на дрожание льва. – Следуйте за этими пингвинами, они выведут вас к замку.
– Спасибо, – немного недоуменно сказал лев.

Пингвины куда-то шли, что-то обсуждали или спорили, но ни один из них не обращал внимания на идущего мимо них льва.

И вот впереди, сверкая под холодным полярным солнцем, словно вырастая из снега и льда, возник замок Элверда, внутри которого горел свет. Этот большой белый замок охраняли северные олени.
– Добрый день, – поздоровался Ленард, подойдя к оленям.
– Добрый день, – ответил один из них. – Лев в наших краях?
– Меня зовут Ленард, – стараясь не стучать зубами, ответил лев. – Я пришел к Элверду.

Олени многозначительно переглянулись.
– Тогда… следуй за мной, – сказал второй олень.

Льву уже не казалось странным, что олень даже не спросил о цели его визита. Он просто молча повел льва по ледяному замку. Округлые формы гармонично сочетались с остроконечными ледяными фигурами. Вдруг навстречу им вышел немолодой северный олень с золотыми рогами! «Как?! – Ленард даже забыл про холод. – Значит, Великими бывают не только лесные олени, но и северные!» Лев запутался. Тем временем сопровождающий льва олень привел его в просторную ледяную залу.
– Добро пожаловать, Ленард, – раздался позади льва приятный мужской голос.

Лев быстро обернулся и увидел перед собой человека в серебристом плаще, покрывавшем сине-голубое одеяние. Сомнений не было, что перед ним стоял Элверд.
– Мое почтение, – сказал лев и поклонился.
– Ты проделал долгий путь, – Элверд подошел к Ленарду, – вижу, что устал.
– Усталость ничто перед желанием получить ответы на свои вопросы, – совсем не бодро произнес лев.

Элверд улыбнулся. В этой улыбке было что-то обнадеживающее и в тоже время настораживающее. Он сел на свой ледяной трон.
– Спрашивай.
– Мне сказали следовать в этом направлении, чтобы найти вас. Как видите, я безропотно проделал длинный путь, пересек океан. Я должен радоваться, что дошел. Но почему-то радости я не испытываю, лишь замешательство, потому что перестаю что-либо понимать.
– Если перестаешь понимать, значит ты на пути к тому, чтобы понять главное.
– Вы говорите загадками.
– Северный полюс – то место, где ты получишь то, к чему стремишься, но это не конечная цель твоего путешествия. Отдохни Ленард. Завтра ты отправишься в обратный путь.
– Как обратный путь? – еле шевеля ртом, спросил раздавленный этими словами лев. – Вы, верно, пошутили надо мной? – дрожащим голосом спросил он. – Я же должен идти вперед.
– Тебе известно, кто я?! Я отвечаю за каждого обитателя, и мне порою приходится принимать очень тяжелые решения. Принять решение и следовать своему решению не одно и тоже. У каждого есть выбор, выбор – быть ответственным за свои поступки или слабоволие. Ты отправишься обратно! Доплывешь до больших камней, лежащих в воде вдоль берега. Миновав их, ты увидишь смешанный лес. Он сменится хвойным, хвойный – лиственным. За лиственным лесом тебя встретят просторы. Их сменят холмы. На самом высоком холме стоит замок. Замок похож на пирамиду – к основной башне прилегают маленькие башенки, словно вложенные друг в друга. В этом замке живет мой брат, человек-дух. К нему обращаются – Покровитель. Он заведует светом свечей, покровительствуя творчеству, написанию произведений. У него белое перо с золотым наконечником. Этим пером он вносит имена тех, кто истинно достоин творить. Он разрешает зажечь свечу. Но если он подарит тебе книгу, то, значит, ты достоин наивысшей награды.

Лев слушал и соглашался. Но глаза его уже смотрели не на человека, а на гладкий ледяной пол. Он не мог поверить, что обретенная надежда, словно снежинка, растаяла на его мокром носу. Он стоял и смотрел в одну точку. Еще недавно вера в великого оленя была непоколебимой. А теперь… Лев потерял смысл. Для чего все было нужно? Чтобы посмеяться? Мог ли он сказать, что он – прежний лев, пусть с непокорным, но открытым нравом, лев с красивой вдохновляющей улыбкой, лев, чье пламя могло зажечь сотни факелов?

Ленард молча поклонился. Тот же олень проводил его до покоев.
– Если тебе что-то понадобится, – произнес олень, – скажи.

Но льву ничего не было нужно. Молча поблагодарив оленя за учтивость, он остался один. Лев ощущал себя развалинами замка, в котором он однажды ночевал. Он ни во что больше не верил, тем более в какого-то Покровителя. Нужно ли было следовать словам Элверда и снова куда-то плыть? Или же это было его наказанием за брошенный вызов королю? Даже образ обезьянки стирался в этих ледяных глыбах. Внутри него поселилась пустота, ибо огонь погас…

Глава XVII

Лев плыл обратно по инерции, не замечая времени. Он посмотрел на небо. Сквозь белые облака проглядывали лучи солнца. Они проникали внутрь океана, словно пытались добраться до самых глубин.

Вдали показался берег. Там его ждал смешанный лес: лиственные деревья и хвойные ели росли вперемешку. Льву показалось даже странным, что никто не преграждал ему пути. Поначалу он шел быстрым шагом, но вскоре перешел на бег. Ленард бежал навстречу новому разочарованию, новому поражению. Но он бежал так уверенно, что никто не мог бы предположить, что молодой сильный лев, способный пройти длинный и трудный путь, не имел внутри себя ничего, кроме пустоты и усталости. Подобно доблестному воину, он исполнял свой долг, а чувства... чувства не имели никакого значения. Ленард бежал так, словно этот путь был последним в его жизни. Спуски, подъемы, ветки в лицо… Льву даже показалось, что он бежал по знакомым горам. Он бежал… Смешанный лес сменился хвойным. Ленард не сбавлял скорости. И снова спуски и подъемы… Лев еще ускорил свой бег… И снова хвойный лес сменился лиственным лесом… Казалось, этому пути не будет конца, что леса, словно дразня молодого льва, так и будут сменяться друг другом.

Но вдруг деревья растворились и взору открылись широкие предгорные просторы. Ленард остановился. Холмы, походившие на застывшие волны, напоминали большой зеленый океан. Он присел, отдышался и глубоко вдохнул чистый воздух. Местами на холмах маленькими лесочками росли деревья. И этот пейзаж льву показался знакомым. Именно в таком лесочке он встретил быка, охранявшего великое дерево. Ленард побежал по холмам. Он взобрался на большой холм, и перед ним предстали во всей своей мощи снежные скалистые горы, те самые горы, где жили ирбисы. И тут, повернувшись направо, он увидел замок, расположенный на одном из высоких холмов.

– Как же так? – Он был в нескольких шагах от замка. Пойди он другой дорогой, с другой стороны, то давно бы уже предстал перед Покровителем, который одарил бы его светом свечи. «Одарил бы?» – спросил себя лев, по-доброму улыбнувшись. Замок действительно походил на пирамиду. К основной башне прилегали маленькие башенки, словно вложенные друг в друга. Внизу холма лесочком росли деревья. Лев снова заторопился. Все остальные мысли не должны были мешать добраться до человека-духа.

Спускался вечер… Лев, не сбавляя скорости, вбежал в лесочек, но не успел он сделать следующий шаг, как его остановила белая обезьяна с белой бородой.
– Остановись! – приказала она. Ленард резко остановился. – Не торопись, иди за мной.

Они неторопливо дошли до поляны. Указав льву на дерево перед поляной, обезьяна сказала:
– Оставайся здесь. Решение еще не принято.

На поляне горел костер. Словно зовя кого-то, костер то поднимался ввысь, то опускался и становился очень маленьким, почти неприметным. Наконец, огонь успокоился и стал гореть ровно. Лев терпеливо ждал. Когда Ленарду подумалось, что никто никогда уже не появится и это очередное испытание, из-за деревьев вышел северный олень с большими золотыми пантами и сел напротив костра. Лев заволновался, сердце забилось, но лицо его не выражало ничего, кроме ожидания, спрятанного в молчаливом спокойствии. Следом за северным оленем появился лесной олень. Олени приходили по очереди. Девять Великих оленей с золотыми рогами – пять северных и четыре лесных молча расположились вокруг костра. «Конечно же, это Совет Великих оленей, – догадался Ленард». В последнем прибывшим к костру, пятом лесном олене, Ленард узнал Безарта, во лбу которого теперь светилась золотая печать. Олени почтительно ему поклонились. Безарт возглавлял совет старейшин.

Никто из оленей ни разу не взглянул в сторону Ленарда. Им нужно было принять решение, ради которого они все собрались.
– Великие олени, – обратился Безарт к собравшимся, – Покровитель позвал нас для принятия важного решения. Мы знаем, что он отправил Олучи покружиться надо львом. Страстная и непримиримая натура Ленарда должна была откликнуться на призыв попугая последовать за ним. Покровитель сказал мне: «Если в костер бросают влажные ветки, он трещит, а искры непредсказуемо летят в разные стороны. Есть во льве сила и мощь, есть в нем благородный, но пока неконтролируемый огонь. Этот огонь должен походить на костер, созывающий на совет – создавая творения разгораться, создав, гореть ровно. Я намерен одарить льва не только светом свечи, но и книгой в золотом переплете. В этот раз я позволю тебе, Безарт, выбрать его путь». И я выбрал путь для молодого льва, выявив для себя, прежде всего, его слабые стороны. Ответственность и внутренняя чистота, стойкость и преданность – вот качества избранника Золотой книги. Истина одна, но дороги к ней ведут разные. Говори первым, Битти, – обратился Безарт к северному оленю.
– Бросить вызов обществу, – начал олень, – осмеливается либо отважный, либо безумный, ибо бросаешь вызов, прежде всего, не обществу, а самому себе. Ожидание высшей воли сродни смерти, но если внутреннее убеждение в собственной правоте искренне, то течение реки обязательно приведет к берегу.

Прежде чем сказать, олени вставали. Они высказывали свое мнение поочередно, сначала северный, за ним лесной олень. Они говорили не торопясь. Лев словно не слушал, а подслушивал, словно обсуждали не его, а кого-то другого. С каждым сказанным словом яснее становился смысл его странствия.
– Зло поедает зло, главное – самому не причинять зла. Никогда лев не нападал первым. Спасти маленькую обезьянку было намного важнее, чем спасти самого себя. И неизвестно, поднялся бы он к Безарту, если бы в его гриве не пряталась маленькая Нану. Ответственность за другого способна выявить скрытые возможности.
– Есть в этой жизни то, что могут увидеть не каждые глаза. Не имеет значения, какие препятствия на пути, главное знать и верить, что этот путь и есть твой. Знать, что ты нужен и не важно, что об этом тебе никто не говорит. Лев подобен дереву, что днем ничем не отличается от других деревьев.

Костер продолжал гореть.

– Паника – шаг к провалу. Умение успокоиться перед страшной опасностью позволило ему не стать едой для змей. Твоя поступь определяет твой путь. В чем видели недостаток, оказалось достоинством.

Ленард тряхнул гривой. Его, так рьяно ненавидели за его поступь, но именно она спасла ему жизнь. А Совет продолжался…

– Можно, получив отпор, испугаться и сойти с выбранного пути, а можно, чувствуя холод, сцепиться, защищая свои стремления, – сказал пятый олень. (Лев вспомнил, как Зука катился по снежному склону). – Сначала высота зовет сорваться вниз, но потом, наполняя силами, открывает новые горизонты.

Лев про себя улыбнулся. Да, на снежной вершине он совершенно забыл, что, проходя по мосту и карабкаясь по каменистой горе, боялся посмотреть вниз, чтобы не поддаться странному желанию спрыгнуть. Нужно было подняться очень высоко в горы… К противнику нельзя поворачиваться спиной, тем более, если противником является твой собственный страх.

– Путь – это только твой путь, – говорил лесной олень, – и если уж хочешь что-то доказать, так доказывать нужно самому себе. Эмоции устремляют вперед или разрушают на месте. Не важно совладать с ними окончательно, важно знать предел дозволенности. Безарт пустил льва по пути опустошения. Но именно опустошение влечет иное поведение.

Ленард склонил голову. Он прежний и нынешний – два разных льва: бойкий, напористый и ранимый, желающий моментального признания и очень уставший, молчаливый, душевно израненный, но умеющий ждать и выдерживать паузу. Как ни странно, и в самом деле, чем тише говоришь, тем слышнее звучит твой голос.
– Назначение Ленарда – нести дарованный ему свет. Но нельзя увидеть свет, не погрузившись во тьму.
– Многие плывут, – начал говорить уже восьмой олень, – по северному течению, но не все возвращаются обратно. Лев всегда будет плыть туда, куда он должен плыть. Разве не на Северном полюсе он думал, что потерял все: надежду, веру, думал, что течение всегда будет выносить его к несуществующей цели. Он думал, что его огонь погас, на самом деле он горит глубоко внутри него, и никакая стихия, никакие течения не способны его потушить.

Собственную судьбу вершат либо смелые, либо отчаявшиеся. Прав был Элверд, пока жив, выбор есть – быть ответственным или за свои поступки, или за слабоволие. Но любой выбор обязательно возьмет свою плату. Нет, он, Ленард, не сломился… Многому научился! но не сломился! Напротив, как закаляется в боях воин, так и он закалился, сражаясь, прежде всего с самим собой. А как приятно выйти из этой битвы победителем!

– Перед тем, как Безарт скажет свое решающее слово, – заговорил северный девятый олень, которого Ленард встретил в замке Элверда, – хочу сказать, что ничто бесследно не проходит. Порою смысл спрятан в том, в чем, казалось бы, нет совершенно никакого смысла.

Неожиданно к оленям подошел тот, кого лев совсем не ожидал здесь увидеть.
– Мое почтение Великим оленям, – сказал снежный барс и поклонился. – Позвольте сказать.
– Я слушаю тебя, Ильберс, – совершенно спокойно сказал Безарт, словно присутствие ирбиса на Совете – явление обычное.

Ильберс очень близко подошел к Безарту и тихо ему сказал:
– Время движется вперед, продолжая жизни ход. Позволь мне идти вперед вместе со львом.

Как бы Ленарду ни хотелось, он не смог разобрать ни одного слова. Безарт ничего не ответил, лишь одобрительно кивнул головой, и ирбис отошел в сторону.

– Теперь, – последним заговорил Безарт, – лев не станет возносить свое «я» над окружающими. Главным его стремлением будет творчество, результатом которого станет всеобщее признание и любовь, а не поиск всеобщей любви и похвалы за счет творчества. Ибо он понимает, какова цена великому творению.

Все присутствующие услышали стук конских копыт, и вскоре вдалеке показался свет, что, мелькая меж деревьев, приближался ближе и ближе. И вот они – таинственные всадники! Как и тогда, в руке ведущего горел факел. Приблизившись к Безарту, всадники остановились.
– Подойди ко мне, Ленард, – обратился Безарт ко льву.

Лев степенно подошел к костру. Всадник слез с коня, и Великий олень зажег от пламени свечу. Олень передал зажженную свечу льву. Свеча своим мягким светом освещала Ленарда. Довольный Ильберс находился неподалеку, и лев видел, как улыбаются его глаза.

Тем временем, Джеро обратил внимание, что огонь поднялся и опустился.
– Незваные гости, – приготовившись, прошептал он.

На поляну выбежала тигрица, вслед за ней прилетел филин. Весь вид Хебони выражал желание с кем-нибудь сразиться, но, увидев оленей и всадников, она растерялась. Филин же, словно залетел на огонек и в гордом одиночестве остался стоять в стороне. Но на них и так никто не обращал внимания.
– Пошли вон, – негромко прикрикнул на них Джеро, чтобы не мешать процессу. – Чтобы я вас здесь больше не видел.

Хебони, поджав хвост, удалилась, а филин, не имея, что возразить, тихо улетел.

Пока Джеро разгонял непрошенных гостей, Безарт внес книгу. Свет серебристой звезды падал на книгу в золотом переплете, которую Великий олень передал Ленарду. Лев смотрел на оленя с молчаливой слезой радости, застывшей у него в глазах.

– Покровитель одарил тебя не только светом свечи, – сказал олень, – но и книгой, ибо твой путь – творчество, а твое назначение – спасать души. А потому, благородный лев, теперь иди свободной дорогой.
– Спасибо, – осипшим от волнения голосом ответил он, прижимая к груди книгу.

И вдруг костер снова предупредил Джеро об опасности.
– Да что же они никак не успокоятся. Сколько их там еще? – произнесла белая обезьяна, направляясь навстречу приближающимся саблезубому тигру, крокодилу и воронам. Джеро поднял руки, заставляя идущих остановиться, и громко произнес:

Свой порыв остановите!
Снисхожденья не просите.
И хотите, не хотите
Будет так, как решено!
Вороны – во мглу летите (тут вороны развернулись и улетели),
Крокодилу место – дно (и крокодил погрузился в грязный приток какой-то реки).
Ну а тигр саблезубый
В неизвестность убегай,
Надо львом, тигрище грубый,
Покружился попугай (тигр медленно попятился и убежал что есть мочи).

Когда все стихло, со всех сторон слетелись соловьи и запели. Среди соловьиного пения над костром, размахивая зелеными крыльями, возник попугай. Покружившись надо львом, он сел на книгу.
– История твоего становления окончена, – произнес Олучи.
– Иди вперед, Ленард, неси свет и ничего не бойся. Отныне каждое твое слово будет услышано, каждая дверь будет перед тобой открыта, – напоследок сказал Безарт.

Лев поклонился Великим оленям. Они поднялись и покинули поляну, а костер продолжал спокойно гореть.

– Начало и конец истории, – промолвил лев, глядя на книгу, на которой сидел Олучи.
– Что ж, такая история может принести много творческих вдохновений. Не правда ли? – подмигнув, заметил Ильберс. – Как сказал Великий олень, ничего бесследно не проходит.
– Я очень рад тебя видеть. Знаешь, когда все позади, думается, что это было не со мной, что кто-то за меня прошел этот долгий путь, но только шрамы на душе и теле говорят, что всё же это был я.
– Под шерстью этих шрамов не видно, пусть так и будет.
– Твоя правда. Но… кто же эти всадники и что ты сказал оленю? – не выдержав, полюбопытствовал лев.
– Все свечи зажигаются от одного огня, который охраняют всадники. Никто кроме них и Покровителя не знает, где горит этот огонь. Что я сказал Безарту? Безарт сам знает, – лукаво улыбнулся Ильберс. – Идем, Ленард, Нану с нетерпением тебя ждет. Ты много о чем должен ей рассказать.

Эпилог

Удача покинула Ульвара. Вот и теперь он стоял и ждал перед закрытой дверью тронного зала.

Он ждал… Но Буру никого принимал. Он поднялся на самую высокую башню и с тоской посмотрел в окно. Вдали виднелись снежные вершины гор, упирающиеся в сине-голубое небо. Но что скрывалось за этими высокими манящими неприступными горами, Буру не знал…