Сибирь и субэтнос русских старожилов

Сибирский климат

Формирование сообщества старожилов сибирского края является важнейшим итогом процесса освоения громадной территории. «История России есть история страны, которая колонизуется. …При каждом таком передвижении» русское население «становилось под действие новых условий… новозанятого края, так и из новых внешних условий», - отмечал историк В.О. Ключевский. В процессе освоения Сибири наблюдались сложные многоуровневые социальные и психологические конфликты, связанные с адаптацией русского населения к ее суровым условиям. Многие традиции и прежнее мировоззрение не вполне адекватно соответствовало новым реалиям. Поэтому происходила трансформация элементов материальной и духовной культуры. Самосознание и изменившееся мышление сибиряков во втором-третьем поколениях, диктовали смену ценностных приоритетов, новые стереотипы поведения. Процесс взаимного приспособления между культурой и средой, направленный на выживание и стабильность социальной системы, называется адаптация. В адаптационных процессах особая роль принадлежит культуре. Она приобретает значение особой «технологии выживания», «технологии освоения естественных ресурсов… и социальной структуры». Преодолев экстремальные препятствия, приспособившаяся, адаптированная культура, достаточно серьезно влияла на окружающую среду в соответствии с новыми установками сознания. Степень трансформации русской этнической культуры, традиций, этнического сознания, в процессе адаптации зависела от конкретного набора воздействующих факторов в истории старожильческого сообщества.

На хозяйственную деятельность и традиционное сознание людей наибольшее влияние оказали экстремальные естественно-географические факторы. Еще в середине XIX в. К. Веселовский в книге «Климат России» отмечал, что «главный фактор, обусловливающий физиономию страны – климат. Он определяет флору страны и ея пейзаж, фауну и, наконец, культуру человека. Климат Сибири в высшей степени - континентальный: сух, когда в Европейской России сильно чувствуется влияние океана». Историк В.О. Ключевский при описании факторов формирования психологии русских людей обратил внимание на «разность температур между зимой и летом… не менее 23 градусов, но местами… до 35 градусов». На территории Приенисейского края температура средняя января от – 18-22 градусов до – 30-35 градусов; средняя температура июля от + 20 до + 30 градусов. Таким образом, перепад температур составляет от 35-38 градусов до 65 градусов. Перепад экстремальных температур (от +38 до – 55-62 градусов) составляет до 95-100 градусов. К наиболее пагубным последствиям приводят суточные перепады температур. Так в марте-апреле и октябре-ноябре естественны колебания от –15, - 20 градусов ночью до + 5, +10 днем и, наоборот, от +20 днем до – 10 градусов ночью.

В источниках XVII – XIX вв. зафиксированы и экстраординарные проявления сибирского климата. 1782 г. «Весна стояла вельми мразна и студена». Во время страды шли непрерывные проливные дожди. 1799 г. Стояло необычно засушливое лето. 1810-1811 гг. Зимы стояли необычно холодные и продолжительные. 1813 г. «В Иркутской и Томской губерниях первоначально была засуха, а 13 июля ударил ужасный мороз, истребивший хлеб на пространстве 1500 верст (по новому стилю 25 июля). 1815 г. «Жестокие морозы стояли в Тобольске и Иркутске. 1842 г. «Местные власти уведомляют, что еще 2 июня по Сибирскому тракту ездили на санях (по новому стилю 14 июня).

В XVII в. отмечены 32 необычно холодные зимы; в XVIII в. отмечено 42 засушливых лета и 20 крайне дождливых. XIX век принес 51 более морозную зиму, 32 случая морозов в конце и 45 возвратов морозов в начале лета. Постоянно отмечались повторяющиеся таежные пожары. «В 1887 г. в Сибири стояла необычная жара. Более месяца не было ни одного дождя. В июле температура воздуха достигла 37 градусов в тени. Лес походил на осенний: деревья были почти без листьев или с желто-коричневыми листьями. В тайге полыхали многочисленные и обширные пожары…».

Суровость сибирского климата дополняется продолжительной зимой, коротким летом, длительными морозами и глубоким снежным покровом в таежной зоне, а в степных районах – малоснежьем. В северных районах экстремальность климата усугубляется продолжительной Полярной ночью (до 65 суток). Исследователи отмечали преобладание в Сибири ярких, солнечных дней в году и повышенную солнечную радиацию. Климат требовал от человека сверхнапряженного труда, выносливости, наличия закалки и крепкого «сибирского» здоровья. Климат определил во многом особенности быта, обустройства жилищ, характер питания, одежды сибиряков. Особое влияние климат оказал на формирование психологической устойчивости к превратностям судьбы и погоды, на невиданное упорство и выдержку в повседневной жизни. Отмечалось и определенное влияние на физиологию организма и внешний вид старожилов.

Сибирские просторы

Отличие ландшафтов сибирского края от центрально-российских, очевидно. Здесь представлены практически все природные зоны за исключением приэкваториальных: есть арктические пустыни и тундра, тайга и лесостепь, степь и горные ландшафты. На сравнительно ограниченных пространствах порою сочетаются несколько природных ландшафтов. Для России в целом характерны, прежде всего, обширные пространства страны. Исследователи русского национального характера постоянно подчеркивали «ужасающее и пугающее влияние на человека бесконечных просторов России». В русском земледельце постоянно боролись два начала: укорененность на земле и желание ухода в поисках лучшей жизни. Протест против крепостничества, малоземелье и пространства неосвоенных земель породили легенды о Беловодье – крае подлинной свободы. Вместе с тем, заметим, что «огромность» Европейской России к XVII-XVIII вв. относительна: она заселена уже довольно плотно. Для сознания российского крестьянина расстояние 100-200 верст было довольно приличным. Соответственно, мироощущение человека ограничено небольшими расстояниями.

Пространства Сибири для русских людей были действительно пугающими и безбрежными. Стремление подчинить их, преодолеть ужас перед морем тайги заставило первопроходцев всего за полстолетия совершить бросок от Урала до Тихого океана. «Освоенная» Сибирь изменила мироощущение русского сибиряка, сделала его поистине «космическим», глобальным.

Ширь и размах просторов сибирского края таковы, что здесь на территории иной волости могли бы разместиться 1-2 «великорусские» губернии. Енисейская губерния по территории превосходила Московскую губернию в 77 раз, Владимирскую – в 52, Петербургскую – в 48, Вологодскую губернию в 6 раз. А Якутская губерния была больше Московской в 115 раз, Петербургской – в 73 раза, Вологодской губернии в 10 раз! От Урала до Тихого океана азиатская территория Российской империи простиралась на 8 тыс. километров и на 4 тыс. километров с севера на юг. Общая площадь Сибири превосходила территорию Европы в 1,3 раза, Европейскую Россию – в 2,5 раза. Например, на территории Сибири могла бы 25 раз разместиться Германия. В Сибири 100 верст - не расстояние, 100 рублей не деньги…»; «В Сибири 100 верст не крюк, а все наша волость» – так отразились в поговорках представления сибиряков о пространстве…

Экономический фактор

Как воздействующим, так и отличительным для сибиряка стал экономический фактор. Это выразилось, прежде всего, в самостоятельности хозяйствования и пользования результатами своего труда. Отсутствие помещичьего землевладения и «вольная жизнь на вольной земле» позволили достичь высокого уровня жизни. Для экономического благополучия немаловажен был своеобразный обмен: получение свободы и самостоятельности старожилами взамен обязанности перед государством освоить край. Г.Н. Потанин писал: «Сибирь стала подарком, который народные массы преподнесли России».

В XVIII – XIX вв. основную массу переселенцев составляли государственные крестьяне северных губерний России, свободные от крепостничества. Большинство из них были крестьянами-середняками, имевшими опыт устойчивого хозяйствования, людьми трудолюбивыми и настойчивыми. За 5-10 лет проживания в Сибири они «обрастали» крепкими подворьями, разрабатывали по «захватному» принципу необходимое количество земли. Ограничений в размерах пашни не было до последних десятилетий XIX в.; на мужскую душу община выделяла по 15 десятин земли. Дополнительно, по наследству переходили разработанные отцами пашни-займища. Если в Европейской России, вследствие малоземелья, на крестьянский двор приходилось в среднем по 5-7 десятин земли, то для сибирских хозяйств обычными стали домохозяйства с 50-100 десятинами пашни.

Применяя залежно-паровую систему земледелия, без использования удобрений, крестьянин получал гарантированно урожай в «сам-5». В Енисейской губернии средний урожай в середине XIX в. составлял «сам-6»; высший «сам-12». В Ачинском и Минусинском округах средний урожай был до «сам-10», высший «сам-15». С 1685 г. полностью прекратились поставки хлеба в Сибирь из Европейской России; сибиряки не только полностью обеспечивали себя хлебом, но и в XIX – начале XX в. активно выходили на внутренний и внешний рынки. Сибирская действительность требовала иных оценок состояния хозяйства, иного количества рабочих рук в семье, значительно большего количества лошадей, лучшего обеспечения продуктами питания, одеждой и прочими припасами. По иному необходимо оценивать и социальные категории крестьянства в России и в Сибири.

Количество лошадей в крестьянском хозяйстве:
Европейская Россия: бедные - 0-1 лош.; средние - 1-3 лош.; зажиточные (т.н. кулаки) - 3-5 лошадей.
«Русская Сибирь»: бедные - 1-3 лош.; средние - 3-7 лош.; зажиточные - 7 и более лошадей.

Итогом высокой самодостаточности старожилов стал высокий уровень качества жизни, «достаточная» покупательная способность, хозяйственная самостоятельность. Это коренным образом изменило психологию крестьян-старожилов, стереотипы поведения в среде «своих», выдвинув на первое место индивидуализм взамен российского коллективизма. Сформировалось и новое самосознание – «Мы не российские крестьяне-лапотники».

Многонациональность

Основную роль в формировании старожильческого населения сибирского края, бесспорно, сыграл великорусский этнос. Но в данном процессе в той или иной степени приняли участие все народы Российской империи. Подобный, полиэтнический характер освоения новых земель можно проследить в Америке, Австралии. Но редко где взаимодействие представителей различных народов приняло сравнительно безболезненный характер, как в Сибири. Крайне малая плотность населения и взаимное невмешательство в традиционную культуру коренного и некоренного населения, позитивная политика государства в отношении аборигенов, позволили заложить основы согласия. И ныне Сибирь остается одним из наиболее бесконфликтных регионов России. Во многом процесс согласия с местным сибирским населением проходил на основе межэтнических браков в XVII - XVIII вв. и продолжался на окраинах компактного проживания русского населения.

Соотношение русского и коренного населения (в %) к 1910 г. было следующим:
Томская губерния: русские-96; аборигены-4;
Енисейская губерния: русские-94; аборигены-6
Иркутская губерния: русские-82; аборигены-18;
Забайкальская область: русские-72;аборигены-28
Якутская губерния: русские-8; аборигены-92;

Если первоначально в основном Сибирь осваивали русские переселенцы из северных губерний, то с середины XIX в. здесь проживали выходцы из Центральной России, Поволжья, Украины, Белоруссии, Польши, Прибалтики. Так, только в период «разделов» Польши и в XIX в. сюда было выслано около 100 тыс. поляков. Из 9 тыс. пленных шведов, высланных в Сибирь после Полтавской битвы, около половины навсегда прижились здесь. Таким образом, постоянное сибирское население формировалось на основе смешанных браков, включения различных этнических групп коренного сибирского и некоренного населения. А веротерпимость, этническое согласие стали неотъемлемой чертой сибиряков. Множественные воздействующие факторы, оказывая в XVII – XX вв. комплексное влияние на качественные характеристики сибирского населения, на хозяйственную деятельность, образ жизни, быт, общественные отношения, мировоззрение, культуру предопределили новое самосознание. В представителях русского старожильческого населения сформировались особенные черты сибирского характера.

Пассионарность

В большинстве своем в сибирский край по своей воле или «воле» властей шли люди смелые, предприимчивые, активные и рисковые, стремящиеся к выполнению поставленной задачи, преодолевающие страх смерти. Таковых людей историк Л.Н. Гумилев назвал пассионариями. Пассионарии – это наиболее страстные, активные, честолюбивые, смелые представители этноса, с внутренним стремлением к деятельности. Это люди с избытком внутренней энергии, способные к самопожертвованию, стремящиеся к изменению окружающего мира.

Л.Н. Гумилев отмечал: «Признак пассионарности в ходе этногенеза как бы дрейфует по территории страны от центра к окраинам. В итоге… пассионарность окраин этнического ареала всегда выше, чем пассионарность исторического центра. Схема процесса очень проста: люди энергичные, стремясь избавиться от пристального внимания начальства и обрести побольше простора для деятельности, …едут осваивать новые земли». Черты пассионарности во многом позволяли преодолевать холод и голод, противодействие «немирных» князцов кочевых сибирских этносов, трудности обустройства при минимальной помощи государства. Пассионариями были служивые люди и казаки, «промышленные» люди и большинство землепашцев. Чертами пассионариев обладали и бывшие преступники, сосланные в Сибирь. Здесь человека не спрашивали о прошлом, а оценивали по настоящему поведению. Сибиряки своей традиционной культурой «переваривали» преступные наклонности человека и вовлекали его в круг «своих». Концентрация пассионариев продолжилась и в годы Советской власти. В годы раскулачивания в массовом порядке сюда ссылались наиболее «крепкие», предприимчивые и хозяйственные крестьяне. Не менее значительными были массовые высылки репрессированных, склонных к свободе и самостоятельности. Пассионариями «по духу» были первоцелинники 50-х годов и «комсомольцы-добровольцы» на сибирских стройках второй половины ХХ века. Таким образом, черты пассионарности в течение несколько веков стали чертами характера сибирского населения, а Сибирь стала «страной пассионариев».

Человек в Сибири

Комплекс сибирских природных факторов включает в себя множество других составляющих: непроходимая тайга и бескрайные степи, обширнейшие болота, многоводные и порожистые реки, полное бездорожье, леденящий ветер «хиус» и жгучие «хлящие» морозы. Сибиряк, обживая свой край, сумел преодолеть опасность со стороны дикого зверя, но медведь в сознании старожила-охотника так и остался мудрым хозяином тайги. Не меньшую опасность представлял для человека лось - сохатый. Не зря здесь появилась поговорка: «На медведя иди – постель стели; на сохатого иди – доски (на гроб) теши». Титанические усилия и изобретательность потребовались от человека для спасения от кровососущих насекомых: комара, мошки, овода, слепня, таежного клеща. Для защиты от насекомых сибиряки по-новому, «нежели в России», проводили выпас скота, многие летние работы. Так повсеместно применялись окуривание скота дымом костров. Приезжие чиновники брезгливо замечали, что «к сибиряку летом невозможно подойти – от него за версту разит дегтем»; березовым дегтем густо мазали скотину и себя для спасения от гнуса. В таежных селах и деревнях от рождения до смерти человек в летнюю пору носил «личину» - сетку из конского волоса.

Вместе с тем, нельзя не сказать о факторах благоприятных для человека, оказавших позитивное значение. Сибирский воздух сух и благоприятен для здоровья, настоян на травах и целебной хвое тайги. Даже суровые 40-50 градусные морозы человек переносит сравнительно легко, благодаря сухости воздуха, безветрия. В степи и тайге много целебных озер, водных и грязевых, изобилие промыслового зверя и птицы. Повсеместно растут съедобные дикорастущие травы, плоды и ягоды. Особое место занимают любимые сибиряками кедровые орехи. Сибирские реки изобиловали разнообразной рыбой. «Дары природы» обеспечивали разнообразие питания и существенно помогали спасению человека в неурожайные годы. Лес снабжал человека прекрасным строительным материалом при постройке качественных жилищ и обеспечивал топливом.

Но все же на первое место сибиряки ставили наиболее благоприятный фактор – изобилие свободных целинно-залежных земель. Высокое естественное плодородие их было важнейшим условием развитого землепашества в среде русских старожилов. Бывшему «российскому» крестьянину пришлось здесь фактически заново создавать свою технологию земледелия, с отказом вплоть до конца XIX в. от традиционного трехполья и удобрения пашни навозом. Сибиряки придумали новые орудия труда, вывели приспособленные для сурового климата породы скота. В конце XVI - первой половине XVII в. еще не было полной адаптации русских к Сибири. Об этом говорят многочисленные описания голода, повсеместной нехватки хлеба, неукорененности промышленных людей, хищнического истребления пушного зверя на «чужих» землях, столкновений и нанесенных «обид». Из челобитной 1653 г.: «Царю государю и великому князю Алексею Михайловичу… бьют челом сироты твои… Красноярсково острога ссыльные людишки Федька Балакин, Олешко Косой, Иванище Старец, да промышленный человек Васька Антонов. … нам государь жить в Красноярском остроге немочно. Милостливый государь…, пожалуй нас, своих сирот, в том деле вконец не погибнуть, вели, государь, нас… ис Красноярсково острогу выслать к Руси, к женишкам нашим…».

Первые русские земледельцы, «опираясь на привычные представления и сталкиваясь с суровой действительностью», также «терпели поражение» в Сибири. Формировалась новая культура землепашества на основе выявления десятков показателей качества земли, районированных климатических примет, испытания пригодности зерновых и овощных культур, пробных посевов для «опыта». Источники последней четверти XVII в. уже констатируют, что сибирские крестьяне пашут не по «русскому обычаю». Русский посол в Китае Николай Спафарий писал в своих записках: «Енисейская страна вельми хороша. Дал Бог изобилие всякое, хлеба много…». С позиций адекватного соответствия системы хозяйства факторам сибирского месторазвития несколько по-иному оценивалась современниками эффективность хозяйствования: «Плохо ведет большая часть сибирских старожилов свое хозяйство – по старинке, и все же оно приспособлено к местным условиям». С.П. Капустин справедливо подчеркивал: «При обсуждении хозяйства в Сибири, надобно всегда обращать внимание» на условия… страны. Те мерки, которыми мы привыкли мерить в Западной Европе или в России, здесь неприемлемы. Из многого того, что разумно и пригодно там, будет нерационально и вредно здесь».

Воздействие природно-климатических факторов заставляло сибирских сознание крайне расчетливо подходить к анализу возможных вариантов в планировании очередного сельскохозяйственного года. Для старожилов стало естественным создание постоянных резервных запасов зерна, кормов для скота, сухих дров, просушенных строительных материалов, запасного хозяйственного инвентаря. Коренное население Сибири, занимаясь видами деятельности присваивающего характера, сумело хорошо приспособиться к суровым реалиям края. Фактически местные народы-этносы стали частью природы, слившись с нею. Но это поставило их в условия «замкнутой вневременной системы» без явного прогрессивного развития. Русское старожильческое население не только воссоздало здесь систему земледелия, как основу производящего типа хозяйства, промыслы и ремесла, рыночные связи, но и во многом переняли опыт аборигенного населения края. На этой интегрированной и адаптированной к Сибири основе появились сибирские жилища, новые типы усадеб, новые традиции и обряды, особенный уклад жизни. Человек активно приспосабливал окружающую среду, иногда в ущерб ее экологическому состоянию.

Природно-климатические факторы с первых десятилетий оказывали влияние на процессы естественного отбора: выживали и приспосабливались наиболее стойкие, закаленные, физически крепкие люди. Не зря понятие – «сибирское здоровье» – стало расхожим. Естественное закаливание и труд с раннего детства позволял в течение столетий закрепить иммунитет по отношению к множеству стрессовых природных факторов. Сибиряки отличались повышенной остротой слуха и зрения, силой и выносливостью, способностью выдерживать длительные переходы и продолжительные физические нагрузки в труде, перепады температур и продолжительные холода, отличались умением прекрасно ориентироваться в незнакомой местности.

Старожильческий субэтнос

«Всякий народ несет в себе самом то особое начало, которое накладывает свой отпечаток на его социальную жизнь, которое направляет его путь на протяжении веков и определяет его место среди человечества; это образующее начало у нас элемент географический. Вот чего не хотят понять: вся наша история – продукт природы того необъятного края, который достался нам в удел», - так П. Я. Чаадаев, русский мыслитель, публицист и философ XIX в. означил русский этнос как продукт обширных пространств Восточной Европы. Эта мысль всецело поддержана и развита в трудах выдающегося историка В. О. Ключевского: «Лес, степь и река – это можно сказать основные стихии русской природы по своему историческому значению. Каждая из них в отдельности сама по себе приняла живое и своеобразное участие в строении жизни и понятий русского человека. В лесной России положены были основы русского государства. Несомненно то, что человек поминутно и попеременно приспосабливается к окружающей его природе, к ее силам и способам действий, то их приспособляет к себе самому, к своим потребностям». Далее он отмечал влияние природы на выработку сообразительности, характер, чувства, понятия, стремления, на отношение к другим людям. Неудивительно, что на просторах Восточноевропейской равнины издревле ковались в людях смелость, стойкость, трудолюбие, взаимовыручка. Лучшие качества проживавших здесь русского, финно-угорского, тюркского этносов сформировались во многом благодаря суровым реалиям вмещающего ландшафта. Этнос - исторически сложившаяся на территории устойчивая многопоколенная совокупность людей, обладающих не только общими чертами, но и относительно стабильными особенностями культуры (включая язык) и психики, а также сознанием своего единства от всех других подобных образований, фиксированным в самоназвании».

Не только у отдельных людей, но и у этносов есть Родина. «Родиной этноса является то сочетание ландшафтов, где он впервые сложился в новую систему», - писал Л.Н. Гумилев. Природа действует на человека принудительно, заставляя развиваться в определенном направлении. Этносы, которые не могут приспособиться и измениться (адаптироваться) должны переселиться в другой вмещающий ландшафт или вымереть. При переселении части этноса в другой вмещающий ландшафт, с ними происходят те же изменения. Но в данном случае можно сравнивать культуру, общественные отношения, образ жизни материнского этноса и этнической группы на новой территории. Отсюда, можно сделать вывод и об изменениях в чертах характера этих людей, в их поведении, миропонимании и новом самосознании. Экстремальные факторы существенно преобразовали все стороны жизни русских сибиряков. «Русские крестьяне и казаки, переселяясь в Сибирь, создали ряд оригинальных вариантов русской культурной традиции… и образовали субэтнос русских сибиряков» - сделал вывод Л.Н. Гумилев.

Субэтнос – это таксономическая единица, находящаяся внутри этноса как зримого целого и не нарушающая его единства, обладающая специфической культурой и выраженным самосознанием. Как и этнос, субэтнос обладает определенными стереотипами поведения, закономерно меняющимися в историческом времени.

В качестве субэтнических подгрупп русского этноса, как имеющие «специфические черты культуры, осознавшие свою общность совокупности людей внутри этноса», этнографами выделяются поморы, казаки, полехи, старообрядцы, мещеряки, однодворцы, тумы, сибирские старожилы. Субэтнос – явление эволюционное. Этнограф Ю.В. Бромлей подчеркивал, что эволюционность предполагает «изменение отдельных компонентов этнической системы». Отпочковавшаяся часть этноса группируется в таксономическую единицу на основе консолидации мелких групп. Для ряда субэтносов характерны процессы включения компонентов культуры местных народов. Главным критерием завершения формирования субэтноса, по словам Ю.В. Бромлея, является оформление «у людей двойного этнического самосознания: сознания принадлежности к субэтносу и этносу».

В течение нескольких поколений инновационность, превалируя над этнической традиционностью, под воздействием множества факторов, быстро обретала форму традиции. При этом многие свойства этнической культуры могли утрачиваться, многие - приобретаться за счет межэтнических связей и воздействия экстремальной среды. Субэтнос обретал название (субэтноним). Оно могло выступать как эндосубэтноним (самоназвание) и экзосубэтноним (название субэтноса извне). В свою очередь, члены субэтноса могли сформулировать свой этноним для «материнского» этноса. Ареал проживания субэтноса становился социокультурным регионом. Одновременно происходило оформление приоритетов, норм и моделей поведения членов субэтноса в конкретных обстоятельствах борьбы за выживание. Изменения начинали проявляться в стереотипах поведения, в обрядах, в меняющемся субэтническом образе, фиксировались в исторических источниках. Субэтнос включает в себя ряд внутренних групп, обладающих особенностями в одежде, укладе хозяйственной и общественной жизни, образе жизни и верований. Субэтнос русских старожилов состоял из множества групп: несколько групп "сибирских «чалдонов», «каменщики», «поляки», «марковцы», «кержаки», «карымы», «семейские», «русаки», «смешицы», «гураны» и другие.

Приложение

* * *

«Надеюсь, что со временем, с Божьею милостью и помощью, обширный и богатый Сибирский край, составляющий уже три столетия нераздельную часть России, будет в состоянии нераздельно же с нею воспользоваться одинаковыми правительственными учреждениями, благами просвещения и усилением промышленной деятельности на общую пользу во славу дорогого нашего Отечества». (Император Александр III: Из «Послания в честь 300-летия присоединения Сибири к России»)

* * *

На пространстве 13 млн. кв. км до начала XVII в. проживало по различным подсчетам от 180 до 236 тыс. человек местного коренного населения. В среднем на человека приходилось более 40 кв. км (от 3 кв. км до 300 кв. км в различных регионах). При охотничьем типе хозяйства на одного человека требуется до 10 кв. км угодий, а при экстенсивном животноводстве – около 1 кв. км. Таким образом, в условиях присваивающей системы хозяйствования были громадные резервы неосвоенных земель.

* * *

Среднемесячная температура в Туруханске в январе – 37, в Минусинске – 20,8; среднемесячная температура воздуха в июле в Туруханске +16,8, в Минусинске + 19,7 градусов. Зафиксированы абсолютные температуры зимы и лета в Красноярске – 55 и + 40 градусов, в Минусинской котловине – 52 и + 39.

* * *

В 1825 г. зима была очень теплой: Ангара покрылась льдом 18 января, а вскрылась ото льда 2 марта (по ст. стилю). Следовательно, река была подо льдом только 42 дня. В 1875 г. у Минусинска Енисей покрылся льдом 7 октября, а вскрылся ото льда 14 апреля (по ст. стилю). Таким образом, зима продолжалась в этом году около 200 дней.

* * *

Землетрясение в Красноярске в 1858 г. «30 мая в первом часу пополудни послышался подземный гул, а ровно в час дня под самым городом раздались два удара. Явление продолжалось не более 3-х секунд. Содрогание земли было довольно ощутимое: растворились окна и двери, висячие предметы качались. Раннее подобное было в 1851 году. Сильное землетрясение в южной части Енисейской губернии было в 1850 году».

* * *

«7 августа 1887 г. в Иркутске наблюдалось полное солнечное затмение. На небе были видны яркие протуберанцы солнца, около 10 звезд. При этом, температура воздуха упала резко с 34 до 12 и некоторое время дул пронизывающий ветер». Солнечное затмение было и в Красноярске: среди наблюдавших его был и великий русский физик А.С. Попов.

* * *

«28 мая 1879 г. вода вошла в село и прибывала до 8 июня, так что положительно затопила все село, а в окрестностях засеянные поля; разнесла мелкие постройки, мельницы; потопила много домашнего скота. Жители спасались на горе «Камень» прозывающейся, а другие выехали в ближайшие деревни… только 20 июня вода пала на межень. Это же наводнение потопило деревни Момотово, Самкову, Галанину, Курбатову, Силошну, Борки, Клопову и др.». (Из описания наводнения в с. Казачинском Енисейского округа Енисейской губернии).

* * *

«В середине XIX в. в с. Тасеево Канского округа десятина пашни давала до 450 пудов хлеба; урожай в 300 пудов считался посредственным. Засевали не более 5-6 десятин».

* * *

Декабрист И. Завалишин: «Скот и лошадей не иначе выгоняют на пастбище, как обмазанные дегтем; люди вынуждены, хоть задыхаясь работать в пропитанных дегтем рубашках, в сетке, с тщательно укрытыми руками и ногами».

* * *

В южных районах Сибири в XIX в. у крестьян имелись огромные покосы и большие табуны лошадей. Иногда происходил такой разговор: - Зачем столько лошадей? - Возить сено. - Зачем покосы такие большие и сена столько косите? - Кормим лошадей…

* * *

О здоровье и силе сибиряков по Руси ходили легенды. «В Бухтарминской крепости (Западная Сибирь) жил в 50-х годах XIX в. необыкновенной силы священник А.П. Бисеров. О его силе рассказывалось много историй. Однажды, рассердившись, он схватил за «ушки» два мешка с мукой: в каждом было до 10 пудов веса (по 160 кг), вынес те мешки на улицу и высоко подняв их вверх на вытянутых руках, с силой ударил друг о друга. Мешки лопнули, и вся мука рассыпалась. Два сына Бисерова также отличались необыкновенной силой».

Источник

Публикуется по материалам персонального сайта Бориса Ермолаевича: «Сибирское краеведение».