Котеночек

Утром после гимнастики я, довольный собою, собрался ехать на работу. Погода была солнечная и радостно было на душе. С пакетом в руке я вышел из дому, открыл мой старенький и ржавенький автомобиль, бросил пакет на пассажирское сиденье и пошел вокруг машины проверять колеса. Колеса были в порядке, не спущены. Я не любил ждать, когда машина прогреется, тем более что утро в этот день было теплое. Машина завелась с полоборота, и я, включив наушники, стал слушать моего любимого писателя Льва Николаевича Толстого, рассказ «Это ты». И сразу уверенно тронулся в путь, помахав рукой моему сыну, который высунулся в окно своей комнаты и кричал «Пока!», провожая меня.

Проехав вверх по своей улице домов пять, я краем глаза заметил справа на дороги у тротуара черненький предмет. И как мне показалось, этим предметом было что-то живое. Проехав пять метров, я остановился посреди дороги и оглянулся. Я был уверен что это лежал на дороге черный котенок. Их часто, не замечая, давят колесами. К этому невозможно привыкнуть, но действительно часто на асфальтовых дорогах видишь сбитых, раздавленных животных и птичек.

Я увидел как к котенку подходил мужчина лет пятидесяти. Я очень хотел, чтобы он поднял котенка, чтобы мне не пришлось бы выходить из машины и менять свои планы на сегодняшний день. Мужчина поднял, как оказалось, все еще живого котенка, у которого болтались задние лапы, и положил его на траву через тротуар. Подошла женщина с сумкой, и они заговорили о бедненьком котеночке.

И я смело поехал дальше, уверяя себя, что мужчина или женщина помогут котенку, не оставят его в беде. Но вскоре у меня появились сомнения в том, что котеночка не бросят умирать. То ли из-за того, что я чаще вижу людей равнодушных к чужим животным, своих-то они будут в губы целовать и спать с собой укладывать, называя это любовью к животным. То ли из-за того, что мне самому лень было заниматься больным котенком, ухаживать, привязываться к нему и брать к себе жить. Тем самым видя в других свое равнодушие, так ведь все поступают, а вернее ничего не делают, отворачиваются, проходят мимо.

Но я как мог отгонял от себя эти сомнения, а в сердце все щемило и щемило. Тогда я решил, сначала сделаю самые необходимые запланированные дела в центре города, а к обеду поеду домой на встречу со сварщиками, заплачу им аванс за работу по покрытию навеса около моего дома, и заодно гляну на место, где лежал котенок. И если котеночка не окажется на месте, тогда со спокойной совестью поеду с детьми купаться на озеро, пока солнце припекает и вода в августе еще теплая.

А уж если котеночек будет еще лежать на травке, куда положил его мужчина, вот тогда, отбросив или отодвинув все свои дела, включая поездку на озеро, я постараюсь спасти его жизнь. А там будь что будет. Придумав такой план действий, я успокоился немного и включился в свои дела, не забывая, однако, про котенка.

Спустя три часа, возвращаясь домой, я припарковался на том самом месте, где утром увидел лежащего котенка. Спереди и сзади все места для парковки оказались занятыми. Посмотрев на траву, я увидел черного котенка. Сначала мне показалось, что он умер. Но, приподняв его, увидел его живые глаза и рот, который открывался, но беззвучно. Голова его едва приподнялась, грудь слабенько дышала, а задние лапы продолжали висеть как раздавленные. Это черный пушистый комочек умещался у меня на ладони и очень хотел жить, ведь он только начал жить. Наверное, еще утром он радовался жизни, бегал, играл. И вот уже умирает.

Я знал, что надо как можно быстрее ехать в ветеринарку, осторожно положил его на резиновый коврик за моим сиденьем. Доехав до дома, занес домой пакет с виноградом и луком, встретился со сварщиком. И поехал в ветеринарку, приговаривая «Потерпи, прошу, не умирай». А сердце все сжалось, а вдруг не помогут ветеринары, ведь кроме них никто не может помочь.

Неся слабенького котеночка на ладошке, я вошел в ветеринарную лечебницу. Посетителей не было. Врач сразу приняла нас, поставила ему градусник, градусник не показал никакой температуры, сделала ему укол, потом второй для поддержания сердечного биения и пожалела, сказав что он не выживет, пока температура не поднимется. Потом дождались рентгенолога, сделали два раза рентген со спины и сбоку. На удивление кости и позвоночник были целые. Распечатав снимки, рентгенолог повел нас опять к врачу. Врач сделала еще два укола котенку в область таза и сказала, что выпишет лекарства, которые надо будет дома вкалывать котенку. Рентгенолог записал в свой журнал и сказал мне, что за два рентгеновских снимка надо заплатить 470 рублей. Как вдруг котенок поднялся на дрожащих передних лапах, мяукнул и, положив свою головку на пушистые лапки, перестал дышать. Глаза его стали блестящие от слез и изредка подергивалась грудь, пытаясь набрать воздуха. Но все тщетно. Котенок умирал, умирал мучительно, но беззвучно, на наших глазах. Рентгенолог подошел, потрогал котенка и сказал про него: «Не дышит. Отошел.». Это непривычное «Отошел», наверное, заменяло врачам значение «Умер». Он сказал, что про снимки напишет в журнале «без оплаты». Врач тоже сказала, что про осмотр напишет в своем журнале «без оплаты».

Мне показалось, что врачу, рентгенологу и мне стало легче, когда котенок умер. Своей смертью он освободил нас от того мучительного состояния, когда не понимаешь, не знаешь что делать, как помочь. Он умер и ничем ему уже не поможешь. Отмучился, бедняжка. А ведь он маленький только начал жить, и такая мучительная смерть.

Мне дали коробочку из-под лекарств, типа гробика, положили туда тело котеночка, спросили, смогу ли я похоронить его, то есть закопать. Я кивнул головой, мол смогу, и быстро ушел.

Сев в машину, я отъехал в тенёк, открыл коробочку, тело изредка содрогалось. Я притронулся к котенку и стал просить Бога помочь котенку ожить, стал просить прощения, что не могу ничем помочь. И заплакал, а потом зарыдал беззвучно, низко склоняясь к коробочке, которая была у меня на коленях, чтобы не видели мои страдания люди, проходящие и проезжающие мимо.

Когда я плакал, мои глаза сильно сжимались, губы сжимались и я о чем-то просил и просил. Наверное, просил у Бога прощение, у котенка прощение за свои слабости и бессилие. А потом вдруг отпустило, расслабило. Труп котенка перестал дергаться. Я положил коробочку на соседнее сиденье, вытер полотенцем, приготовленным для поездки на озеро, свои заплаканные глаза и сопли. И поехал в сторону центра на работу.

Ехал я очень тихо, но постепенно набрал обычный темп. В овраге выкопал ямку небольшую, положил коробочку и засыпал землей. А слезы все-таки не смогли долго удерживаться и потихоньку потекли, когда я думал о нашем ужасном отношении к животным, братьям нашим меньшим. Защищать их надо, беречь и не мешать им жить, считаться с ними, не делать им ничего плохого, любить их. Ведь они же живые, такие же как и мы, а мы их убиваем и природу губим, пытаясь отгородиться, отделиться от нее. Единственный способ жить – это давать жить другим. И не делать другому того, чего не хочешь чтобы тебе делали, а поступать с другим так, как хочешь чтобы с тобой поступали.

Говорят, слезами покаяния душа очищается.