Легенды о реках Алтая

Легенда о реке Чуя

Были времена, когда измученные войной с чужеземцами алтайские воины убегали от своих ханов вместе с семьями далеко в горы и скрывались там, спасая жизнь себе и своим близким. Охотники в таких общинах жили дружно и счастливо, потому что не было войн, не было грабительского оброка ненасытных ханов. Одна такая община обосновалась в безлюдной, безжизненной, как пустыня, степи. Есть одно такое дикое место на Алтае. Кругом камни, щебень, песок. Лишь одно стоствольное дерево тополь радовало глаз зеленым одеянием листвы. Вот под этим тополем охотники развели множество свадебных костров из хвороста в честь молодых: красавицы Чуи и ловкого юноши Курая. По обычаю на гулянье все мужчины явились без оружия. Свадебные костры горели несколько ночей, вокруг тополя веселились люди, пели свадебные песни. Эти свадебные костры, пылавшие ночью, привлекли внимание ханских дозорных слуг и выдали местонахождение спрятавшихся охотников. В одно мгновение вооруженное войско хана окружило безоружных людей. Свадьба Курая и Чуи была пленена.

Но вдруг с вершины единственного стоствольного дерева тополя к ногам Курая, сверкнув двойным лезвием, упал меч. Курай немедля схватил меч и, оттеснив людей к тополю, начал рубить им ханских слуг. Когда упал последний из них, Курай выпрямился и огласил победу. Но в то же мгновение отравленная стрела впилась в сердце юноши. Это хан, наблюдавший сражение, сам пустил в Курая стрелу. Курай с силой швырнул меч в хана и рассек его пополам. С ликованием бросились люди к юноше. Чуя обвила руками шею любимого, а он, опасаясь, что яд ханской стрелы убьет и ее, крикнул: «Беги, Чуя, беги, любимая, дальше от меня».

Зарыдала девушка, но просьбу Курая выполнила. Долго бежала по щебням, песку, камням, пока не обернулась рекой. А Курай застыл гранитным человеком Кезер-Таш. Степь в Горном Алтае эта называется Курайской. Ее стережет юноша Курай. Правда, он уже не юноша, а стал стариком. И стоит в степи каменная глыба – человек в тюбетейке, рука на поясе, держит меч. Чуя не меняется, бежит, плещется, красивая, пенистая, дикая. Любят ею любоваться шоферы. Сколько их проехало на машинах по Чуйскому тракту в Горном Алтае – она одна точно знает.

Река Обь как образовалась

В народе говорят, что Катунь – это женщина с длинными волосами, а Бия – это мужчина.

Когда-то встретились молодые люди и полюбили друг друга. Договорились они бежать, так как девушку отец отдавал богатому баю. Молодые люди договорились о встрече в низкой ровной долине степной части Алтая. Путь Катуни был длинен, и она стремглав в назначенный день побежала, распустив свои косы. А Бий знал, что путь его короток и поэтому к месту встречи попадет вовремя. Тут появилась сорока, она прилетела к Бию и говорит: «Что ты медлишь? Катунь несется так быстро, она к назначенному месту прибудет раньше тебя и ждать не будет. Торопись!». Сказала и улетела. Бий подумал: «На самом деле, что я думаю, надо поспешить, она ждать не будет». И пустился Бий бежать, снес с пути скалы, деревья, образуя пороги и водовороты. Смотрит, опять летит сорока и кричит: «Ну что ты несешься, успеешь. У Катуни путь длинный, не спеши. Надо прибыть только вовремя». Тогда Бий притормозил, побежал медленнее, отчего образовались плёсы, заводи. От вмешательства сороки все сроки встречи были нарушены. К месту встречи вовремя не успели оба и встретились ниже по течению от назначенного места и, слившись в одно, обнялись, побежали дальше. И поэтому, что они двое, оба, река стала называться Обью.

Легенда о реке Обь

Давно это было. В этом месте не было высоких гор, какие есть сейчас, а были обширные равнины. На этих равнинах паслись огромные стада овец, лошадей и другой живности, принадлежавших хану Алтаю. Но дороже богатств у хана была дочь, красавица Катынг. Много богатырей просили руки красавицы, но получали всегда отказ. Катынг втайне горячо любила бедного пастуха Бия.

Когда Катынг отвергла очередного жениха, отец рассердился и сказал: «Отдам тебя за того, за кого захочу». Тогда Катынг решает бежать к любимому Бию. Узнав о решении Катынг, Бий бросил ханские стада, побежал навстречу любимой.

Обнаружив пропажу дочери, хан Алтай приказал своим воинам: «Кто первым догонит мою дочь, тот получит ее в жены». Быстрее ветра помчалась погоня. Каждый надеялся получить красавицу Катынг в жены. Много друзей и подруг помогали Катынг в побеге. Но и воины усердствовали. Быстрее всех оказались богатыри Бабыр, Сартакпай, Сарлык. Сарлык, обманув друга Катынг Урсула, помчался дальше. Но на его пути поднялась Сема, любимая подруга Катынг, она обернулась рекой. Тем временем Бий и Катынг встретились и соединились навсегда в реку Обь.

В гневе хан Алтай превратил своих воинов в камни, сам тоже окаменел от горя. А грива бегущего коня Сарлыка окаменела поднятой перед рекой Семой и стала перевалом Семинским. Он – последняя преграда перед встречей двух любящих сердец: Бия и Катуни (Катынг), образовавших собой великую Обь.

Легенда о реке Алей

С давних пор текли реки по сибирской земле, ничего друг о друге не ведая: одна маленькая, а другую за полноводность и крутой нрав звали гордым красавцем: Алеем. Восхищались им люди за широкие разливы в весеннее половодье, за крутые берега и долины с кустарниками да рощами непроходимыми. Алей кормил их рыбой, которой было в нем видимо-невидимо, птицей да зверьем, обитавшими по берегам и долинам в несметном количестве. Несли реки свои хрустальные воды по раздольной степи. Текли, не спеша и в одиночестве. Не встречались реки друг с другом, не вливались ни в какие озера, и не было их пути ни конца, ни края.

Но однажды в весеннее половодье перелетные птицы спустились испить водицы из безымянной речки. От них она и узнала, что неподалеку течет одиноко Алей. Притихла безымянная, слушая гомон птиц, лишь всплеск волн выдавал, что от вести этой лишилась она покоя. Птицы заметили волнение речки, а она им молвит: «Как полетите обратно, передайте Алею: пусть берега его всегда будут полны».

Наступила осень, перелетные птицы спустились отдохнуть на Алей и передали ему привет от безымянной речки. Разволновался Алей, напала на него тоска неодолимая, захотелось повстречаться с незнакомкой. А безымянная тоже ждет, не дождется весны, когда солнце растопит оковы ледяные, когда прилетят птицы и можно будет вновь послать привет Алею. И вот наступила долгожданная пора, прилетели птицы и принесли весточку от самого Алея: «Хочет он встретиться с речкой безымянной».

Могуч и волен был Алей, мог течь, куда захочет, под напором его волн степь безропотно расступалась. И понес Алей свои воды навстречу незнакомке. А она сперва робко, а затем все смелее потекла навстречу богатырю. И, наконец, слились их воды, закружились в едином радостном потоке, прокладывая путь по просторной степи. Селились по берегам люди, черпая из реки благодатную воду. Вдоволь ее было и для зверей, и для птицы, и для домашнего скота.

Но вот залетела в этот райский уголок приблудная сорока из безголосовских степных колков, где речка Казаночка течет. Прилетела, новости прострекотала, и завидно ей стало, как дружно речки текут, как мирно люди живут, а Казаночка – речка-молодушка, в одиночестве жизнь коротает. У здешних речек счастье, радость да любовь берега переполнили, а Казаночка от тоски засыхает. И решила сорока красавца Алея с Казаночкой познакомить, хоть и непросто было это сделать: разделяли их холмы да возвышенности, и речки друг о друге слыхом не слыхивали. Казаночка текла по долине тихо и спокойно, пополнялась вешними водами да родниками. Лишь весной после снежных зим растекалась на несколько рукавов, оставляя жарким летом мелкие озерца, а иногда вовсе исчезала. То беззаботно веселая, то неприметно тихая, жила Казаночка (за это называли ее старые люди не очень почтительно - Казанушка), слушала веселые напевы жаворонков да писк сусликов.

Безымянная же речка – подруга Алея, пребывала в трудах да заботах: поила людей, птиц и животных. Однажды к концу знойного летнего дня призадумалась о житье-бытье да о своем возлюбленном. А между тем подлетела к Алею сорока, попила водицы, и как бы между прочим, о Казаночке заговорила – дескать, течет неподалеку речка тихая. Алей велел передать соседке привет и пожелал ей полных берегов воды. Сороке того и надо, полетела она в обратный путь, прилетела домой и передала Казанушке привет красавца Алея.

Та призадумалась, а утром сказала сороке, что если придется бывать в тех местах, то пусть передаст привет и добрые пожелания Алею. Сорока, не теряя времени, вильнула хвостом – и обратно, привет от Казаночки передать. Алей терпеливо выслушал трепотню сороки и спросил, не желает ли речка Казанушка с ним встретиться? Сорока тут же разнесла новость по всей округе. Дошла сплетня и до безымянной речки. Заметалась она с горя в разные стороны, грозя Алею в другую долину уйти. И Алей забыл про покой: то норовит из берегов выйти, то думает новое русло проложить и на самом деле к неизвестной ему речки податься. Сперва прорвался сквозь Темную твердь там, где стоит теперь село Большепонюшево, оставив там отвесную стену, потом попытался прорезать холм у села Вавилон, но он оказался неприступным. Пришлось Алею отхлынуть в долину и потом долго еще кружить по степи вокруг возвышенности.

А Казаночка-речка молодая и неопытная, пустилась навстречу Алею напрямик, не разбирая дороги, и скоро истощила свои силы, отчаялась. Но на помощь ей пришла земля-матушка и успокоила резвушку. Казаночка поняла, что встрече, о которой мечтала, не бывать. Алей же не утратил своих сил и продолжал катить свои волны дальше по бескрайней алтайской равнине, пока не встретился с другой рекой – могучей Обью. Поведал он новой подруге свою печаль, и великая Обь сказала: «Не встретиться вам с той речкой, разошлись ваши пути. Обратно реки не текут».

А безымянная речка до сих пор льет горькие слезы, печалится и горюет. За это и прозвана была вначале Горевушкой, а после – просто Горевкой. Однако печалится не одна Горевка, Алей с Казанушкой тоже горюют, сохнут и мелеют от безысходности судьбы. И меньше в них стало рыбы, и исчезают с берегов звери, и все реже садятся на их поймы перелетные птицы. Люди пытаются восполнить воду плотинами, да только еще больше рекам вредят. Видно, потеряли вовсе люди разум и забыли наказ стариков – не встревать в течение жизни, как та сорока, нарушившая покой Алея, Горевки и Казанушки.

Легенда о Девичьих плесах

На небольшой речке Кумир есть красивое место. Сама речка горная, быстрая, каменистая и стремительная. А место это среди речки неожиданно тихое, спокойное, с прозрачной до дна водой. Называется Девичьи плесы. Легенда так рассказывает.

Давно то было. Так давно, что и троп тех не осталось в горах, на которых бились с захватчиками – джунгарами – храбрые воины алтайских родов. Обрушились скальными осыпями тропки, но легенда о Девичьих плесах жива и поныне. Эти плесы сохранили память о тех днях, когда алтайцы боролись за свою независимость.

В урочище Мендай прорвался отряд завоевателей. Хоть и много захватчиков полегло на горных кручах, но часть их во главе с князем, одноглазым свирепым стариком, пробилась к урочищу. Позорный плен и рабство ожидали его жителей. Камнями, стрелами отбивались жители, пока не погибли все, кроме трех девушек. Умирая, отец самой красивой девушки Мерей сказал:
– Не отдавай себя живой в руки чужеземцев, не предавай свой род и свою землю.
– Не беспокойся, отец, – ответила Мерей, – позора нашему роду не будет никогда по моей вине.

Похоронила она отца. Позвала подруг и предложила первыми выйти сражаться, не ждать когда их всех троих пленят. Одна из трех, дочка бая, заплакала и наотрез отказалась идти на верную смерть:
– Что ты, Мерей! – замахала она руками, – вражеские воины девушек не убивают, это мой отец говорил.

Усмехнулась в ответ красавица:
– Да, не убивают, но сделают тебя рабыней, а это хуже смерти. Оставайся, встречай своих будущих господ, а мы поступим иначе.

И две девушки бросились к единственному оставшемуся живым коню. Они обе уместились в одно боевое седло и с мечами в руках на коне (аргымаке) ринулись в самую гущу вражеского отряда, вовсе не ждавшего нападения. Свирепо бил мощными копытами аргымак по головам разбегавшихся в страхе джунгаров, а девушки косили направо и налево мечами всех, кто оказывался рядом. Наконец, враги опомнились, а старый князь, пораженный смелостью и отвагой двух юных девушек, приказал пленить их, не убивая. Этот приказ услышала Мерей. Рванула она поводья, направила коня на верхушку скалы. Взвился на дыбы аргымак и упал с обеими наездницами вниз, в пропасть. В тот же миг со дна ущелья вырвалась быстрая река - это аргымак Кумир побежал, так и не остановив свой бег. Горная река Кумир быстро струится по камням, ревет в узких ущельях, а в том месте, где упали две девушки, образовалось тихое, спокойное место. Вода в нем струится медленно, образуя плес. Увидел со скалы красивую реку князь-завоеватель и не мог оторвать глаз: настолько она манила, притягивала какой-то магической силой. Шагнул вниз князь со скалы. Вспенилась в том месте вода, куда он упал и застыл подводным порогом, а над ним пенится вода, до сих пор успокоиться не может.

А в том месте, где упали девушки, река ласковая, спокойная, словно шелковые косы девушек, погибших за честь своего рода.