Охотничья прелюдия

Никто так не близок к природе, как сельский житель. И пусть ты уехал из села уже не один десяток лет, но тяга к родным местам, к их ласкающим взор пейзажам навсегда останется у тебя в сердце.

Большинство городских жителей редко бывают в селе, а если и бывают, то наездами, и в первую очередь стараются решить свои насущные житейские проблемы. Озабоченность этими проблемами не позволяет глубоко воспринимать и видеть того, что тебя окружает.

Вот и в аграрном университете основная масса студентов, да и большая часть преподавателей – это бывшие деревенские жители. И если еще не так давно они часто бывали на селе, то теперь в силу материальных трудностей это все в далеком прошлом. А тяга ко встрече с природой все равно осталась.

С давних незапамятных времен существовало в университете общество охотников и рыболовов. Документы общества, должность казначея, а затем и председателя перешли ко мне еще двадцать лет назад от Григория Григорьевича Архипова – его многолетнего председателя, порядочного человека, большого любителя природы и заядлого охотника.

Прошло много лет с тех пор. Распалась первичная организация, но охотники остались. Они объединились в несколько групп, где не только сами утоляют охотничью страсть и страсть к свиданиям с природой, но и привлекают к поездкам молодых членов университетского коллектива. В этих группах просматривается легкая тень соперничества. И хотя поездки бывают не частыми, а результаты охоты не всегда успешными, удовольствия и заряда бодрости хватает на многие месяцы.

Приятно во время этих поездок встретиться с сельскими людьми, прочувствовать в разговорах с ними свою сопричастность к этой прекрасной алтайской земле, этой великолепной природе, к сельскому труду, проникнуться их любовью к «малой родине», которой они посвятили всю свою жизнь. Они посвятили, а ты уехал и при встрече с ней чувствуешь себя словно виновным в этом. Доброта этих людей, в первую очередь, связана, конечно, с тем, что они видят в вас единомышленников, ожидают услышать от вас что-то новое, что, возможно, как-то изменит в лучшую сторону их размеренную, обыденную жизнь.

Каждый охотник к поездке начинает готовиться еще заранее и эти приятные хлопоты вызывают в душе бурю эмоций, но эти эмоции окажутся не полными без тех, которые ты получаешь от встречи с природой.

Как хорошо погожим осенним утром оказаться на опушке огромного лесного массива или на берегу говорливой лесной речушки, где выпавший за ночь иней, не тронутый еще лучами восходящего солнца, придает лесной тишине удивительную гармонию первоздания. Это сказывается во всем: и в звенящей тишине леса, изредка нарушаемой шумом прозрачных струй лесного ручья, и в эхе далекого выстрела, и в густо замешанном на прелой растительности и терпеновых маслах хвойных деревьев воздухе, и вдруг в остро нахлынувшем ощущении одиночества. Но последнее ощущение верно лишь для новичка. Бывалый охотник знает, что ты здесь не один и на тебя глядят десятки пар глаз лесных жителей.

Такого набора ощущений невозможно получить в городе.

Многое можно рассказывать об осеннем лесе. Например, об его запахе или почти нетронутых следами цивилизации и засыпанных опавшей листвой дорогах, или о вечернем охотничьем костре, сизый дымок которого по мере наступления сумерек, теряется в небе, а языки пламени, играя тенями твоих спутников, провожают в темную бездну ночи редкие искорки. И лишь пробирающийся сквозь теплую одежду холодок напоминает о засыпающей на долгую зиму тайге.

Это слова об осенней природе, которую созерцает охотник. Не менее прекрасна охота и в зимний период года. И не только охота, но и зимняя природа вообще. Вы только представьте позднее зимнее утро: солнце, которое по времени должно уже подходить к зениту, только что появилось из-за лесистой сопки, и внизу ущелья, не столько от его прямых лучей, которые проникли еще не во все его уголки, сколько от отражения солнечного света от покрытых снегом склонов, утренние сумерки начали рассеиваться. В некоторые уголки ущелья солнце сегодня так и не заглянет. Не будет его здесь и в другое время года, и этот факт придает им какую-то трепетную уникальность, а твое присутствие – причастность к тому, что ты увидел уголок природы, который никогда не видело даже небесное светило.

Охотничья тропа вьется по склону, петляя между вековыми деревьями, обходя громадные валуны гранита, вышедшего на поверхность. Как они, эти валуны, держатся на крутом склоне, уму непостижимо. Но висят они до поры до времени, ибо русло протекающего в ущелье ручья сплошь усеяно такими же. Когда-то и эти глыбы красовались на склонах под горячими лучами летнего солнца и холодными порывами зимних ветров, а теперь, лежа в затененном речном русле, омытые и сглаженные водными струями, лишь вспоминают былое. Что поделаешь, ничто не вечно под луной, так уж устроен мир. Погрелся в лучах солнца, а теперь будь добр уступить место другим, тем, кто был у тебя в тени.

Каждый шаг отдается легким поскрипыванием снега. Нет, здесь нет тишины. Словно пулеметные очереди раздается стук дятлов и, отражаясь в узком ущелье горным эхом, сливается в сплошной треск. Синицы и невесть откуда взявшиеся невидимые летом поползни мелькают, перелетая с одного дерева на другое. Временами их вдруг становится не видно, но это не значит, что они улетели. Птицы легко сливаются с цветом коры деревьев и неподвластны зоркому глазу охотника. Изредка можно заметить полет сойки да услышать стрекот сороки. Однако как только ущелье расширяется, все это уходит невесть куда и наступает лесная тишина. Эта тишина временами даже пугает, и если ее долго слушать, становится не по себе. Ты настораживаешься и все время ждешь, что вот-вот на тропе появится какой-нибудь зверь. Все-таки вокруг тебя царство природы, а это их родной дом. Пока же о существовании лесных обитателей напоминают лишь следы, по которым зимой легко прочитать все, что произошло здесь с последним снегопадом. Следов не так много. Ущелье – не комфортное место проживания для многих видов зверей. Но тем не менее то здесь, то там тропу пересекают следы косули, которой нипочем крутые склоны. Особенно хорошо заметны ее следы на противоположной стороне узкого ущелья, где обзор значительно шире. Но следы старые. Это, видимо, последние группы зверей со снежной равнины переходили в горы, туда, где на крутых сопках горный ветер смел часть снега и где можно легким ударом копытца освободить себе пучок засохшей травы. Даже в горах свои переходы косули делают ночью. Поэтому охотник, не отвлекаясь, идет дальше, без особой надежды на то, что увидит их во время кормежки на крутогорье.

Вот тропу пересекла белка, ее след трудно спутать с каким-либо другим. Короткие ноги не позволяют ей оставить четкий рисунок лапок и поэтому следы заметаются шерстью туловища. А вот в небольшом расширении ущелья, у уреза ручья, оставил свои следы заяц-беляк. Заяц редко спускается в ущелье. Его любимое место – горные гривы, на которых снега намного меньше и легче передвигаться.

Чем выше поднимаешься в ущелье, тем разнообразнее природа и шире обзор. Наконец ты на водоразделе, где берет свое начало плоскогорье. Здесь начинается охота. Какая она будет – удачная или нет – трудно сказать. Но даже если зверя не увидишь сегодня вообще, то это не беда. Ведь уже была прелюдия к ней. Та ее часть: мысли, сборы, надежды и величавые пейзажи, составляющие основу смысловой нагрузки, которую несет слово «охота».

Источник

Дёмин В.А. Душа неприкаянная: рассказы.– Барнаул: АГАУ, 2008. – 371 с.